Имитация любви - [30]

Мужчина долго смотрел на меня. В меня.

— Если вы согласитесь на брак, я расскажу о вас всю правду.

— А сейчас сказать не можете?

— Если скажу сейчас, вы от меня ускользнете.

По крайней мере, в этом он не лукавит.

Гоин проводил меня почти до самых скал, и, перед тем, как оставить, посоветовал:

— После любого эо-воздействия наваливается усталость и кое-что еще. Садитесь сразу в кар, постарайтесь заснуть.

— «Кое-что еще»? Может, хватит уже недомолвок? Что со мной будет?

— Не только с вами, со всеми, кто сегодня касался кристалла. Избыток энергии приведет к эйфории, потом вы почувствуете сильную усталость.

Я развела руками:

— У лирианских вещичек всегда есть подвох?

— Это закон энергии, Нина, — улыбнулся альбинос. И, пока он снова не перешел в фазу упертого поклонника, я попрощалась:

— Мне пора. Помните о нашей договоренности.

— И вы помните.

Малейв направился к морю, а я зашла за скалы. Рыжий хауми, наш провожатый, подошел ко мне, сделал вид, что не заметил, что я пришла не одна, и спросил:

— Чьто вам сказал эо-ши?

— Жизнь ради Жизни.

— Жизьнь ради Жизьни, — котоид кивнул, и покосился на мой рваный китель и мятую юбку. Водитель, ожидающий нас, вернул мне ТПТ и инфо-браслет. Поблагодарив, я залезла в кар и устроилась на самом дальнем месте.

Голова начала гудеть. Я принялась массировать виски.

Судя по всему, «необычность» я унаследовала от отца. Не зря мама становилась нервной, когда упоминала о нем, и не зря так много внимания уделяли мне лирианцы из Дома Жизни: в детстве я бывала у них чаще Кеши. Почему остальным вдалбливали мысль об открытости миру и о том, что старшим нужно доверять, а мне – о том, что старшие только используют младших? В детстве я на подобное внимания не обращала, мне казалось, что мама так зла на старших, потому что отец погиб. А если нет? Она часто повторяла, что многие лирианцы предают людей и становятся слугами спящих, а центавриане – бессердечные манипуляторы, и добра от них ждать нельзя. Сколько раз она говорила: «Никогда не доверяйте старшим»…

Не зря она так говорила. Ничего ведь не бывает просто так…

— Бла-а-а-а-ага всем!

В кар влезла неуклюже Рэй. Видок у нее был похуже, чем у меня: влажные пряди волос облепили лицо и шею, форма мокрая, и сильно мятая (выжимала она ее, что ли?), рука вся исцарапана. Кажется, после эо-ши ее повело.

— А где все-е-е? — протянула она ласково.

— Опаздывают.

— Ты ка-а-ак?

— Хорошо, — ответила я. — А ты?

— Хорошо-о-о… скажи, это было здорово? Я и раньше трогала эо-ши, но никогда такого… такой… могущественной себя не чувствовала! Скажи мне… ты сможешь жить, как прежде? После такого?

— Не знаю, — осторожно сказала я.

— И я не знаю. Оказывается, мы сколького лишены…

— Не лишены. Каждый человек может развить в себе эо.

— Да, но сколько на это уйдет времени? Лирианцы и то с трудом его развивают!

— Ничего не поделаешь.

Рэй устроилась на сиденье рядом со мной и закрыла глаза. Представляю, каково ей будет утром, когда она вспомнит, что приставала к своей соседке по номеру и разгуливала в мокрой форме! Я убрала с ее лица волосы и попыталась стянуть с нее мокрый китель.

Рэй воспротивилась:

— Не надо… На мне скорее высохнет…

— Заболеешь ведь.

— Старшие не болеют.

Пожав плечами, я отвернулась. Рэй все еще не спала: дыхание ее было частым и неглубоким.

— У тебя было эо-ри с кем-то, а, Нина?

— Спи, Рэй.

— Бывало?

— Ну, было раз.

— Правда? — центаврианка так удивилась, что открыла глаза и одарила меня мутным взглядом черных глаз. — С кем?

— С лирианцем.

— Говорят, с лирианцами эо-ри самое лучшее…

Я слабо улыбнулась. С вечера произошло столько всего, что я уже не знала, как реагировать. Мне требовался отдых. Нет, не так – ОТДЫХ. Еще мне требовалось время. На то, чтобы хорошенько подумать, как себя вести, узнать правду… Но где взять отдых и время-на-подумать, когда в самом разгаре практика?

— Мне так хорошо … — прошептала Рэй.

— А завтра тебе станет стыдно, — усмехнулась я. Нечасто центов можно увидеть такими расслабленными.

— Пле-е-е-евать.

Постепенно начали возвращаться и другие новоиспеченные адепты. Все, как один, улыбались счастливо и несли всякую ересь. Тогда-то я поняла, что зря насмехалась над Рэй: на меня тоже накатило, и голова стала странно пустой. Как только последний адепт вернулся, рыжий хауми зашел за ним в кар, и объявил:

— Поздравляю, адепты! Сегодня спящие приобрели десять новых врагов, а Жизьнь приобрела десять новых защитников! Жизьнь ради Жизьни!

— Жизнь ради Жизни!

Обратный путь адепты делились впечатлениями, путаясь в словах и засыпая, рыжий посмеивался, глядя на нас, а я боролась со сном. Тело начало требовать сна – здесь и сейчас. К моменту, когда нас «выгрузили» у пятого корпуса, я соображала ничем не лучше, чем другие.

Встречать нас явились работники-хауми, Рис и Солд.

— Ну, как прошло? — полюбопытствовал куратор, оглядывая нас.

— Отлично, все прошли инициацию, — довольно улыбнулся рыжий.

— Все десять – это хорошо, — поддакнул Рис. — Обычно кто-то отсеивается еще до похода в Хранилище.

— Т-товарищ лейтенант, — простонал один из курсантов. — А можно завтра…

Он так и не договорил – упал. Один из работников подхватил парня, взвалил к себе на плечо и, глянув на его инфо-браслет, понес в номер.