Именем Федерации! - [60]

— Но если здесь начнется пальба, — мрачно заметил Гемм, — очень сомневаюсь, что вы им вообще сможете что-то сказать.

— Хорошо, опустите оружие! — раздраженно бросил Оливо.

— Как прикажете. — Кхатто разом опустили лучевики и расслабленно вытянулись во весь свой немалый рост.

Гемм, подумав, тоже опустил оружие.

— Монах, ты молодец! — шепотом похвалил Корнелиус и легонько ткнул локтем отца Ансельма.

— Возможно, — сдержанно ответил тот. — Лучше скажи, почему бездействовал ты. Ведь тебе ничего не стоило заставить их квакать или, скажем, парить под потолком.

— Прости, но Сартор просил меня не вмешиваться. К тому же, как видишь, все разрешилось как нельзя лучше и без кваканья с парением.

Отец Ансельм воздел глаза к потолку и что-то забормотал. Корнелиус пожал плечами и отошел в сторонку, и тут в двери вбежали еще двое охранников. Один из них прихрамывал на левую ногу, второй нес в левой руке Фелки, держа его за набедренную повязку. Человечек пытался вырваться, сыпля пустыми угрозами, но кхатто никак на них не реагировал.

— Мы взяли его, господин Оливо! — доложил охранник, застыв на пороге.

— Отпустите, — отмахнулся хозяин дома, доплелся до широкого дивана и устало опустился на него.

— Ты слышал, свинорылая орясина, что тебе сказали? — по новой взялся брыкаться Фелки.

Кхатто не раздумывая опустил человечка на пол. Разозленный Фелки попытался пнуть его, но кхатто дернул ногой, и человечек на пузе отъехал к ногам Пурвис. Тот помог ему подняться.

— Живой?

— Живой, живой, — буркнул Фелки и погрозил кулачком. — У, ушастый!

— Да, я такой! — гордо вскинул голову кхатто.

— Тьфу! Что тут у вас?

— У нас перемирие.

— С кем, с этими? — округлил глаза человечек. — Ладно, не смотри на меня так. Рассказывай, что я тут пропустил…

— Когда они должны прибыть? — спросил Гемм, удобно расположившись в кресле напротив Оливо. Лучевик лежал у него на коленях. Остальные люди и кхатто встали вперемешку кружком.

— Утром, — нехотя сказал Оливо.

— Когда именно?

— Мне не сказали. Потребовали задержать вас до их прибытия.

— Потребовали?

— Вы что, глухой? — вскинулся Оливо.

— Не кричите, — спокойно сказал Гемм. — Вы поняли, о чем я.

— Конечно, понял. Бизнес, черт бы его побрал, — нервно взмахнул руками Оливо. — Думаете, с такими налогами можно что-то отложить на старость?

— Ну, на приличный особняк в престижном районе, я гляжу, вам скопить удалось.

— Удалось, — проворчал Оливо, завозившись на диване.

— Хорошо, оставим это. Как они должны сообщить о себе?

— После посадки они сделают звонок. Мои кхатто должны будут доставить вас на корабль.

— Кто конкретно должен прибыть?

— Откуда я знаю!

— Оливо, кончайте темнить. В ваших же интересах сотрудничать с нами.

— А после он всех здесь положит.

— Ну, Сегнеция — все-таки цивилизованная планета. Я очень сомневаюсь, что ребята Торренца устроят пальбу прямо на летном поле.

— Вы знаете Торренца? — вскинул голову Оливо.

— Уже встречались. И, как видите, еще живы.

— Вот именно — еще! — поднял указательный палец Оливо. — Это жестокий и страшный человек.

— Тем более пора покончить с ним, — кивнул Гемм. — Думаете, после того, как он разберется с нами и Фарро, он дружески пожмет вам руку и уберется восвояси?

Оливо что-то неразборчиво промычал, уперся локтями в колени и уставился в пол.

— Так что вы решили? — не дождавшись ответа, спросил Гемм.

— Не знаю я! Он очень опасный человек.

— Крайне опасный, но не настолько, чтобы справиться с целой планетой.

— Вы предлагаете?.. — выдохнул Оливо.

— Да, я предлагаю обо всем сообщить спецслужбам.

— Вы ненормальный, командир? — Оливо с сомнением вгляделся в непроницаемое лицо Гемма.

— Ты дурак, Оливо, — сказал Фарро. — Тебе не хуже меня известно, кто такой Торренц, и на какие крайности он способен пойти. А после того, как меня едва не укокошили в системе Альбирео… К тому же у Сегнеции к нам не может быть никаких претензий.

— Зато они есть у Федерации, и она непременно потребует нашей выдачи.

— Это еще когда будет, да и будет ли вообще. А сейчас нам угрожает реальная опасность в лице Торренца и его головорезов.

— Но что мы скажем спецслужбам?

— Правду!

— Ты с ума сошел! — вскочил с дивана Оливо.

— Вовсе нет. Мы сдадим Федерации Торренца, что непременно нам зачтется. И потом, у меня отличные адвокаты, — закончил Фарро.

Оливо понимающе дернул подбородком.

— Хорошо. Ар-кхо, вызови спецслужбы.

— Итак, господа, — сказал очень серьезный кхатто в чине майора, прибывший в сопровождении двух тяжеловооруженных безопасников в защитных костюмах с горбами генераторов поля и кварковыми излучателями в руках, — я уловил суть происходящего. Но, поймите, мы не можем без веских улик задержать пограничный крейсер Федерации. Вы представляете себе последствия подобного шага?

— Хорошо представляем, майор Эк-ттор, — ответил Гемм. — Получается, вы предлагаете дать нам себя убить, чтобы у вас появились необходимые улики?

— Зачем же впадать в крайности? Да и почему вы вообще решили, что крейсер пропустят на планету? Насколько я в курсе, пока ни один из них не запрашивал разрешения на посадку, а его получить очень сложно, особенно если дело касается подобных судов.