Именем Федерации! - [37]

— Только с родной планеты, и тому есть научное объяснение.

— И здесь есть, только мы его не знаем.

Хан что-то неразборчиво проворчал и отвернулся.

— В общем, так, — сказал Фелки, вернувшись к людям, — наблюдатели доложили, что придурки с разбившегося корабля зачем-то взорвали его.

— Ты шутишь! — воскликнул Гемм.

— Если бы. Пол-леса, гады, уничтожили! — посуровел Фелки.

— Но зачем?

— Почем я знаю! Может, они лесоненавистники?

— Я про судно.

— Ты у меня спрашиваешь, длинный? Это ведь твои соплеменники. Ваши помыслы для меня полнейшая загадка. Могу предположить акт суицида от безысходности — устраивает?

— Что-то меня гложут тяжкие сомнения, — сказал Хан.

— Ты опять, да? — человечек упер руки в бока. — Опять?

— Он прав, — согласился с Ханом Пурвис. — Не стали бы они взрывать корабль. Ты говорил, они расчищают площадку. Может, не рассчитали чего?

— Ага! Лучший способ расчистить площадку — подорвать заряд внутри корабля, — хихикнул Фелки.

— Случайность?

— Больше походит на злой рок, — угрюмо предположил Хан. — И имя ему…

— Монах! — догадался Фелки, округляя глаза. — Говорил я вам: опасный человек. Говорил?

— Еще ничего неизвестно, — вступился за святого отца Гемм.

— Эврика! — вскричал Корнелиус, взмахнув исписанным листом. — Нашел!

— И колдун туда же! Заклинаю вас, люди, — взмолился Фелки, — избавьте нашу прекрасную планету от этих двоих!

— Троих, — напомнил Хан. — Ты забыл про голого Фарро.

— О Великое Светило! — вскричал Фелки, воздевая руки к потолку. — Чем мы прогневали тебя, а?

— Будет тебе причитать, — сказал Гемм. — Нужно действовать.

— Действовать, да-да, — забормотал человечек. — Но как?

— Если все так, как мы полагаем, то Торренцу уже известно, что мы на планете, и его люди разыскивают судно министра. И, полагаю, не только его. Нужно раньше Торренца отыскать Фарро и святого отца — боюсь, им обоим грозит большая опасность.

— Так чего же мы ждем? — саданул кулаком по ладони Фелки. — Впере-од!..

Отец Ансельм выбрался из-под завала веток, в который угодил после взрыва. Он хорошо помнил, как взрывом его бросило далеко вперед и завалило по самую макушку. Чудо, что жив остался. А после совсем рядом упали два дерева, еще бы немного и… Святой отец зажмурился при воспоминании о них и забормотал молитву, затем перекрестился, подтянул штаны комбинезона и перебрался через толстый ствол, лежащий поперек дороги.

Собственно, дороги никакой не было. Отец Ансельм просто выбрал направление, противоположное взорванному судну — лучше неизвестность, чем безжалостные пираты, явно не питающие склонности ко всепрощению, тем более, после взорванного корабля. Монах нисколько не сомневался, что они уже идут по его следу.

С трудом продираясь сквозь завалы, святой отец корил себя за горячность. На кой, спрашивается, сдался ему проклятый доходяга-разбойник, едва не застреливший его вчера? Неужели так уж необходимо было тратить на него столько сил? И ради чего, собственно?

Вчера… Неужели все произошло так недавно? Отцу Ансельму казалось, будто он находится в этом сумасшедшем мире по меньшей мере уже неделю, а то и две, столько событий произошло. А сколько их еще произойдет, прежде чем ему удастся вернуться в родной и тихий шестнадцатый век? Если вообще удастся…

«Господи, скажи, в чем моя вина перед тобой, что ты посылаешь мне такие испытания?» — Отец Ансельм бросил взгляд, полный мольбы, на безоблачное небо, туда, где светили сразу два солнца. — Тьфу, дьявольское наваждение!

Справа за пышной зеленью обломанного сука послышалась какая-то возня. Листья дрогнули. Отец Ансельм замер, насторожившись. Пираты? Или дикий зверь? Гном ведь говорил про страшилищ, обитающих в лесу. Впрочем, еще неизвестно, кто опаснее — неведомый хищник или пираты. Тем более что те не стали бы таиться с их волшебными ружьями, изрыгающими молнии.

Отец Ансельм медленно наклонился, не сводя глаз с кустарника, и подобрал длинную суковатую дубину.

— Выходи, кто там есть? — хриплым от волнения голосом крикнул он.

Куст дрогнул, но никто не появился.

— Выходи, говорю! — повысил голос монах и добавил: — Именем Федерации! — с его точки зрения последняя фраза должна была внушать невольные почтение и страх, хотя он и не имел ни малейшего представления, что же такое таинственная Федерация на самом деле — вероятно, какое-нибудь местное божество.

Куст затрясся как в лихорадке, и до слуха святого отца донесся удаляющийся топот.

— И-иэх! — размахнулся отец Ансельм и запустил дубиной вслед убегающему существу.

Глухой удар возвестил о метком попадании.

— Ай! — вскрикнул кто-то, и шаги стихли.

— Ага, попался! — восторжествовал отец Ансельм. Работая руками, он поспешно продрался сквозь ветки и вывалился на открытое пространство. У его ног распластался совершенно голый, покрытый серой коркой грязи человек. Неизвестный едва слышно постанывал и болезненно морщился, ощупывая пальцами затылок.

Монах наклонился, подобрал дубину и похлопал ей по ладони.

— Отвечай, кто ты, бесстыжий пес, оскорбляющий своей постыдной наготой мой взор?

— Да пошел ты!.. — огрызнулся очень знакомым голосом человек и приподнялся на руках.

— Фарро? Это ты, грязный торгаш? — не поверил своим ушам, а, главное, глазам отец Ансельм.