Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям - [15]
АНДРЕ СИТРОЕНА набережная (quai André Citroën) – проложена около 1730 года как дорога вдоль Сены по ее левому берегу; с 1843 года известна как Жавельская набережная – по названию прибрежной деревушки Жавель (искаженное Жавец, как именовалось это место в конце XV века, когда здесь был устроен небольшой порт и поселились первые жители). С 1958 года носит имя конструктора автомобилей Андре Ситроена (1878–1935). (XV)
АНЖУЙСКАЯ набережная (quai d’Anjou) – построенная в первой половине XVII века на восточном берегу острова Святого Людовика, набережная вначале состояла из двух частей, называвшихся Алансонской и Анжуйской; впрочем, оба эти названия восходили к титулам одного и того же лица – Гастона, герцога Анжуйского, Алансонского и Орлеанского (1608–1660), брата Людовика XIII. После 1780 года вся набережная стала именоваться Анжуйской; в 1792 году была переименована в набережную Единения (quai d’Union), но в 1805 году вновь получила прежнее название. (IV).
АНЖУЙСКАЯ улица (rue d’Anjou) – проложена в конце XVI века под названием улица Озябших (rue des Morfondus), застроена к середине XVII века, около 1672 года названа в честь герцога Анжуйского (титул, который носил до вступления на престол король Франции Генрих III). (VIII).
АННОНСЬЯСЬОН улица – см. Благовещения улица.
АНРИ БАРБЮСА улица (rue Henri Barbusse) – северная часть проспекта Данфера-Рошро, в 1946 году превращенная в самостоятельную улицу и названная именем писателя Анри Барбюса (1873–1935). (V и XIV).
АНРИ ДЕ МОНТЕРЛАНА площадь – см. Анатоля Франса набережная.
АНРИ КАТР бульвар – см. Генриха IV бульвар.
АНРИ МАРТЕНА проспект (avenue Henri Martin) – проложен в 1858 году под названием проспект Императора (avenue de l’Empereur); с 1871 года именовался проспектом Трокадеро (avenue du Trocadéro); в 1885 году назван именем историка Анри Мартена (1810–1883), мэра XVI округа. В XX веке два участка проспекта Анри Мартена стали самостоятельными проспектами: первый в 1918 году получил имя Президента Вильсона, а второй в 1945-м – Жоржа Манделя. В 1955 году место пересечения проспекта Анри Мартена с бульваром Фландрена названо площадью Таттегренов в честь скульптора Жоржа Таттегрена (1845–1916) и его брата, художника Франсиса Таттегрена (1852–1915). (XVI).
АНРИ РОЛЛЕ площадь (place Henri Rollet) – образована в 1853 году на месте, где с 1341 года стояла церковь Святого Ламберта – первая церковь деревни Вожирар; в ее честь площадь именовалась площадью Святого Ламберта до 1937 года, когда получила имя адвоката Анри Ролле (1860–1934). (XV).
АНСЬЕН КОМЕДИ улица – см. Старой Комедии улица.
АНТЕНА улица (rue d’Antin) – проложена в 1713 году, названа тогда же в честь Луи-Антуана де Пардайяна де Гондрена, герцога д’Антена (1665–1736), сына фаворитки Людовика XIV маркизы де Монтеспан, который был рожден ею не от короля, а от законного мужа – маркиза де Монтеспана, главного директора королевских резиденций, парков и садов, образцового царедворца. (II).
АР мост – см. Искусств мост.
АРАГО бульвар (boulevard Arago) – проложен в 1859 году в ходе перестройки Парижа, которую проводил в середине XIX веке барон Оссман; в 1864 году назван именем астронома и политического деятеля Франсуа Араго (1786–1853). Вобрал в себя большую часть старой улицы Святого Ипполита (rue Saint-Hippolyte) и северную половину улицы Уродцев Святого Марселя (rue des Marmousets Saint-Marcel). (XIII и XIV).
АРБР СЕК улица – см. Сухого Дерева улица.
АРГУ улица (rue d’Argout) – проложена в конце XIII века рядом с бывшим августинским монастырем, вследствие чего именовалась улицей Августинцев (rue des Augustins), а с XIV века – Старых Августинцев (rue des Vieux Augustins). С 1867 года носит имя графа Антуана-Мориса-Аполлинера д’Аргу (1782–1858), министра внутренних дел и финансов при Июльской монархии, управляющего Центральным банком при Второй империи. В 1881 году от улицы Аргу отделили участок, названный улицей Герольда. (II).
АРЕН улица (rue des Arènes) – проложена в 1888 году, названа в честь арен III века, которые были разрушены во время нашествия варваров около 285 года, а в 1870 году обнаружены в ходе перестройки Парижа. (V).
АРИСТИДА БРИАНА улица (rue Aristide Briand) – северная часть Бургундской улицы, превращенная в отдельную улицу в 1963 году и названная именем политического и государственного деятеля, неоднократно занимавшего пост премьер-министра, Аристида Бриана (1862–1932). (VII).
АРКАДЫ улица (rue de l’Arcade) – часть бывшей дороги в Аржантёй, обязанная своим названием, вошедшим в употребление в XVIII веке, аркаде, которая соединяла владения бенедиктинского монастыря, располагавшиеся по обеим сторонам улицы (разрушена в 1850 году). Северная часть улицы Аркады, так же как и южная часть улицы Утеса, называлась в конце XVIII века улицей Малой Польши (rue de la Petite Pologne; о происхождении названия см. в статье об улице Утеса). (VIII).
АРКОЛЬСКИЙ мост (pont d’Arcole) – выстроен в 1855 году на месте Гревского пешеходного моста (passerelle de Grève), именовавшегося также Качающимся мостом (pont de la Balance); соединяет остров Сите с правым берегом Сены. Логично было бы предположить, что мост, как и продолжающая его Аркольская улица (rue d’Arcole), проложенная в 1837 году, обязаны своим названием городу и мосту в Северной Италии, где в 1796 году Бонапарт одержал победу над австрийцами, однако парижское предание гласит, что в названии запечатлена память о некоем подростке, который во время Июльской революции был убит с трехцветным знаменем в руках именно на Гревском мосту; перед тем как испустить дух, он произнес: «Помните, что меня зовут Арколь» (впрочем, современные историки предполагают, что настоящее его имя было Жан Фурнье). При Первой империи Аркольской (на сей раз в самом деле в честь сражения 1796 года) называлась нынешняя улица
Вера Аркадьевна Мильчина – ведущий научный сотрудник Института Высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, автор семи книг и трех сотен научных статей, переводчик и комментатор французских писателей первой половины XIX века. Одним словом, казалось бы, человек солидный. Однако в новой книге она отходит от привычного амплуа и вы ступает в неожиданном жанре, для которого придумала специальное название – мемуаразмы. Мемуаразмы – это не обстоятельный серьезный рассказ о собственной жизни от рождения до зрелости и/или старости.
Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии.
Историческое влияние Франции на Россию общеизвестно, однако к самим французам, как и к иностранцам в целом, в императорской России отношение было более чем настороженным. Николай I считал Францию источником «революционной заразы», а в пришедшем к власти в 1830 году короле Луи-Филиппе видел не «брата», а узурпатора. Книга Веры Мильчиной рассказывает о злоключениях французов, приезжавших в Россию в 1830-1840-х годах. Получение визы было сопряжено с большими трудностями, тайная полиция вела за ними неусыпный надзор и могла выслать любого «вредного» француза из страны на основании анонимного доноса.
Трудно представить себе науку без конференций, без докладов и их обсуждений. Именно в живом диалоге ученые проверяют свои выводы, высказывают новые идеи, горячатся и шутят, приходят к согласию и расходятся во мнениях. Но «что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?» Ведь не все доклады обретают печатную форму, а от реплик, споров, частных бесед и самого духа дискуссий не остается ничего, кроме смутных воспоминаний. Можно ли перенестись в прошлое и услышать, как кипели страсти на первых постсоветских гуманитарных конференциях? Оказывается, можно: эта атмосфера сохранена в отчетах о тридцати историко-филологических чтениях 1991–2017 годов, написанных Верой Мильчиной, ведущим научным сотрудником ИВГИ РГГУ и ШАГИ РАНХиГС. Ее книгу можно читать как путеводитель по работам последних двадцати пяти лет, а можно — как фрагмент коллективной памяти научного сообщества и наброски к портрету целого поколения ученых, ушедших и ныне здравствующих.
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга рассказывает об эволюции денег. Живые деньги, деньги-товары, шоколадные деньги, железные, бумажные, пластиковые деньги. Как и зачем они были придуманы, как изменялись с течением времени, что делали с ними люди и что они в итоге сделали с людьми?
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
Во второй книге краеведческих очерков, сохранившей, вслед за первой, свое название «Окрик памяти», освещается история радио и телевидения в нашем крае, рассказывается о замечательных инженерах-земляках; строителях речных кораблей и железнодорожных мостов; электриках, механиках и геологах: о создателях атомных ледоколов и первой в мире атомной электростанции в Обнинске; о конструкторах самолетов – авторах «летающих танков» и реактивных истребителей. Содержатся сведения о сибирских исследователях космоса, о редких находках старой бытовой техники на чердаках и в сараях, об экспозициях музея истории науки и техники Зауралья.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Уже название этой книги звучит интригующе: неужели у полосок может быть своя история? Мишель Пастуро не только утвердительно отвечает на этот вопрос, но и доказывает, что история эта полна самыми невероятными событиями. Ученый прослеживает историю полосок и полосатых тканей вплоть до конца XX века и показывает, как каждая эпоха порождала новые практики и культурные коды, как постоянно усложнялись системы значений, связанных с полосками, как в материальном, так и в символическом плане. Так, во времена Средневековья одежда в полосу воспринималась как нечто низкопробное, возмутительное, а то и просто дьявольское.
Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.
Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.
Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.