Имам Шамиль - [24]

— Хорошо, — ответил шамхал, подумав, — я сделаю то, что ты говоришь.

Гази-Магомед уехал из параульской мечети, но шамхал обещания не выполнил. Из двух зол выбрал наименьшее. Он не хотел нарушать присягу, данную царю.

— Я не могу надеяться на человека, спустившегося с гор на время, — сказал шамхал жене.

— Конечно, лучше положиться на русских, — согласилась бике. — По одному Ярмулу нельзя судить о русском народе. Твой прадед Адиль-Гирей был человеком дальновидным и разумным.

Жена шамхала Тарковского была аксайской княжной.

— Я помню, — продолжала она, — бабушка рассказывала, как шамхал Адиль-Гирей выехал встречать русского царя, которого звали Петер, к Аграханскому заливу, когда тот намеревался идти на Дербент. Она говорила, что царь урусов три дня гостил во дворце в Тарках. Тот замечательный царь обласкал и одарил Адиль-Гирея. С тех пор его дети и внуки постоянно получали помощь из России. А что нам может дать вшивый имам, если сами ханы аварские существовали за счет того, что дает им владыка трона урусов?

— Кроме того, — заметил шамхал, — нам выгоднее жить, соблюдая адаты, узаконенные предками в своих и наших интересах, чем внедрять шариат, который одинаково распространяется на нас и наших рабов. Мы останемся здесь до тех пор, пока нас не начнут тревожить, и будем делать то, что делали до сих пор, — решил шамхал.

Но нукеры его были начеку. Когда им стало известно о прибытии имама с мюридами в Атлы-боюн, они поспешили удалиться вместе со своим господином и его семьей.

Придя в Параул, Гази-Магомед разграбил и сжег дом шамхала тарковского. Имам оставался в Парауле несколько дней. К его радости, туда пришел с вооруженным отрядом мулла хан Магомед из Табасарана. Он сказал имаму:

— Почтенный гази, народ Табасарана, узнав о возведении тебя в сан мюршида, безмерно обрадовался и предался ликованию. Мы получили воззвание, изучили его сами и довели до сердец людей. Народ наш согласился принять шариат и просит прислать ученого для его утверждения. Табасаранцы шлют имаму и тебе, светлейший шейх, — мулла обратился к ярагскому праведнику, — большой салам и много добрых пожеланий в достижении успеха.

В Параул в тот же день прибыл гонец с письмом из Чумескента. Оставленный в урочище с отрядом пеших Амир-хан чиркеевский писал Гази-Магомеду:

«Высокочтимый имам, спешу доложить, что наши люди при свете дня и во тьме ночи бродят в окрестностях Шуры и Дженгутая, неустанно следя за намерениями врагов. Нам стало известно, что находившийся в Дженгутае при Ахмед-хане мехтулинском отряд русских солдат вместе с ханом ушел в Шуру. Там они присоединились к силам, находящимся в крепости. Через персиянина-торговца, который часто бывает в шуринском укреплении, мы узнали, что объединенные отряды гяуров собираются выступить в сторону Тарков. Да воспрепятствует им аллах!»

Это известие не остановило Гази-Магомеда. Он тотчас покинул Параул и двинулся в направлении горы Таркитау, на которой высилось старое городище.

Гора Тарки заметно выделялась в цепи громад, тянущихся вдоль побережья седого Каспия. Ее юго-восточный обрывистый склон гигантской стеной возвышался над узкой полосой прибрежной равнины, которая служила проходом с юга России к странам Ближнего и Среднего Востока.

Южнее Тарков этот путь преграждался могучей стеной до бескрайней морской глади. За неприступными природными стенами прятался древний город Дербент, над которым высилась овеянная легендами цитадель Нарын-кала. И на господствующей высоте Таркитау над глинобитными домами также поднималась крепость, огражденная валом. Внутри крепости еще стоял полуразрушенный дворец, напоминая о днях величия и славы.

Городище Тарки, как и Дербент, издавна считалось торговым центром, Каждый четверг сюда сходились менялы — таты[37] и персы, спускались купцы-коробейники с гор, чтобы наполнить товаром свои короба, подъезжали на скрипучих двухколесных арбах торговцы из Аксая, Эндери.

В этот день базарного четверга, беспокойный и шумный как всегда, никто не обратил внимания на западную дорогу, по которой двигался отряд мюридов.

Время было полуденное.

Лишь только тогда, когда воины имама подошли к верхней окраине Тарков, кто-то из жителей поднялся на крышу и стал кричать, обратившись лицом в ту сторону, где гудел базар:

— Эй, люди, разбегайтесь, горцы идут! Это разбойники, разорившие Параул! Спасайте себя и свое имущество!

Неизвестный птицей слетел с крыши. В ауле и на базаре поднялась паника. Жители, заперев двери и окна, укрылись в домах. Приезжие, криками и воплями созывая близких, похватав то, что можно было унести, рассыпались во все стороны.

Некоторые из мюридов, наблюдая сверху за происходящим внизу, на базарной площади, с азартом потирали руки. Тогда Шамиль, подъехав к ним, сказал:

— Оставьте свои намерения, не забудьте, что эти люди наши единоверцы, а мы явились сюда не с целью грабежа.

Ашильтинский Юнус, назначенный казначеем, сказал Шамилю:

— Таркинцы народ богатый, не мешало бы потрясти их в пользу казны.

— По законам шариата мы не имеем права, потому что они мирные мусульмане и не препятствуют нашему вторжению.

— Но ведь таркинцы давно склонились на сторону неверных, — возразил Юнус.