Im Kreuzvisier - [12]
«Чёрт возьми, почему эти мерзавцы внизу не отвечают? Через пять минут мы уже подлетим к ним, а в наушниках ни единого шороха. Эти собаки спят там, пока ты тут висишь над ними на 2000 метрах вместе с десятью машинами и тратишь последние литры горючего.»
«Вызывает «жёлтая два», вызывает «жёлтая два»! Запрашиваю связь! Запрашиваю связь! Нахожусь на подлёте, видимость ноль. Должен немедленно садиться. Запрашиваю связь!»- кричал Хенн в рацию.
Это были решающие минуты…возможно секунды. Стоило сейчас дать слабину, начать метаться, безполезно искать аэродром- и это означало бы неминуемую смерть.
«Спокойно, спокойно, спокойно!»- звучал голос Хенна. Он говорил это больше для себя, чем для других, которые, услышав его, подошли ещё ближе. Секундная стрелка прошла круг, обозначив прошедшую минуту, и Хенн сказал:.
«Теперь мы должны быть на месте. Итак, постройтесь один за другим, дистанция 300 метров, мы снижаемся!»
Десять машин нырнули в верхний слой тумана, раскинывшийся под ними сплошным белым потоком, похожим на сметану.
«Всё не так уж и плохо»- проговорил Хенн- «Он лежит, самое низкое, на высоте 80 метров. Сейчас мы его пробьём.»
Десять машин снижались по широкой дуге. Хенн постоянно пересчитывал следующие за ним самолёты. Пока все на месте. Если они и правда над аэродромом, то звук моторов уже должны были услышать, и всячески пытаются связаться с ними. Он знал это. Он сделал ещё одну попытку связаться с землёй.
«Вызывает «жёлтая два», вызывает «жёлтая два», вызываю Лава (сокр. от Лаварино, прим. переводчика), вызываю Лава, запрашиваю связь, как поняли?!!»
Никто не отозвался.
«Останусь тут со всеми машинами- и выпрыгнем все с парашютами. Плевать! — рассчёт был точен, мы над Лаварино», подумал Хенн и продолжил снова:
««Жёлтая два» вызывает Лава! Отвечайте!»
«Подлетайте ближе, я жду!», ему показалось, что он это услышал.
«Вызываю Лава, вызываю Лава!»- заорал он в передатчик.
В наушниках щёлкнуло и откуда-то издали прилетели слова:
«Здесь Лава, здесь Лава, кто вызывает?»
«Здесь «жёлтая два» с десятью машинами»- прорычал он. «Видимость ноль! Топлива на 15 минут. Подайте световые сигналы!»
Снова наступила тишина. Голос наземного поста все слышали, и снова воспряли духом. Их поддерживал этот радиосигнал, эта пара слов, пробившиеся к ним сквозь туман. Хенн понимал, что это ещё не спасение. Туман не отступил ещё ни на метр. Они теперь просто знали, что находятся недалеко от нужного места и вполне могут ещё погибнуть недалеко от своих товарищей.
«Дайте наши координаты!»- передал Хенн.
«Около трёх километров к западу от аэродрома», последовал ответ.
«Вот я глупец, просчитался…»-обругал он себя и пролетел около минуты в восточном направлении. Туман чуть заметно поредел. Машины неслись вперёд и Хенн заметил выглянувший из тумана шпиль церкви с крестом. Он возвышался на пару метров из клубов тумана.
«У нас теперь есть ориентир»- сказал Петер своим товарищам- «Слева церковь, виден крест на куполе.»
Все увидели ориентир и надежда снова воспряла. Потом сквозь туман взлетели сигнальные ракеты. Постепенно наступали сумерки.
«Это Лава», передали с земли, «Разворачивайтесь над церковью в направлении сигнальных ракет. Оттуда беспрепятственно заходите на посадку.»
«Viktor»- ответил Хенн. Потом он начал давать указания своим пилотам, а в небо продолжали взлетать одна ракета за другой.
«Итак, все следуют за мной. Я сажусь- остальные делают круг. На туман не обращайте внимания! Откройте глаза пошире и спокойно приземляйтесь. Заходим прямо от креста на церкви. Радиомаяк переключить на положение «два». Если у кого-то он вышел из строя, просто держите направление и ждите, когда увидите землю. Как поняли?»
«Viktor»- раздалось в наушниках.
Хенн начал снижаться. Пропустив церковный крест под левым крылом, он лёг на восточный курс. Высота была всего 80 метров, он выпустил шасси и наполовину опустил закрылки. Он медленно погружался в туман. Потом видимость пропала вовсе, лобовое стекло замутилось. Мимо промелькнули какие-то тени, обрывки тумана и Петер думал с надеждой: «Только бы…. только бы….»
Через мгновение должен был появиться аэродром- или случиться катастрофа. Радиомаяк работал исправно. Пока с земли передавался сигнал, маленькая стрелка тацевала на серединной отметке. Там она и должна была оставаться- тогда направление было верным. За кабиной висел туман. У него были лица, руки, пальцы, как у гиганского полипа. Он выглядел таким спокойным, безобидным и пушистым. Внезапно на миг в тумане появился просвет, в нём мелькнули тени, показалась серая земля, какие-то пятна… и снова всё стало молочно-белым.
Всё это выглядело, как какая-то перематываемая кинолента, с игрой света и тени, с мельканием каких-то мгновенно меняющихся видений. Секундная стрелка отсчитывала очередной круг и Хенн подумал:
«Полтора часа назад ты ей сказал, чтобы она не снимала твой подарок- кольцо, и она ответила, что будет ждать. Так что сейчас всё это становится очень серьёзным для тебя, очень…»
Туман кое-где стал чёрным, машина резко провалилась вниз и Хенну захотелось закрыть глаза. Но он наоборот, широко их открыл, он должен сейчас видеть, видеть при всех обстоятельствах!
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.