Илья Артемьев - [2]

-- Это что, тоже почитатель Артемьева? -- шепнул я приятелю.

-- Знание объединяет, -- заговорщически подмигнул тот. -И мытари, и грешники...

Он не договорил и вытаращился на дверь. В сопровождении двух внушительного вида молодых людей, облаченных в нечто, напоминающее рясы (охрана, подумал я), в комнату вошел сморщенный карлик. Он едва доставал до пояса свои спутникам, и ужасный горб раздувал его дорогой пиджак. Карлик окинул быстрым взглядом собравшихся и вскарабкался на трибуну, вытирая пот со лба огромным белоснежным платком. Аудитория почтительно замолкла. Карлик промокнул платком багровую, в пигментных пятнах лысину, водрузил на нос золоченые очки и сделал невообразимо смешной жест, ткнув указательным пальцем куда-то в потолок. Вместо того, чтобы рассмеяться, слушатели замерли и уставились на торчащий палец, словно бы ожидая, что он начнет источать сияние.

Наконец, карлик заговорил склочно-писклявым голосом, вдобавок, кажется, по-английски. Один из его спутников начал переводить, отвратительно коверкая русские слова и явно не поспевая за лектором. Из своего угла я не разбирал почти ничего, да и публика, кажется, тоже, однако во взглядах собравшихся читался немой восторг, словно они созерцали живого Будду. Речи карлика сводились к тому, что все мы, избранные, являемся почитателями самого выдающегося из писателей современности, а возможно и всей человеческой истории. Это накладывает определенные обязанности. Без разрешения Совета Читателей никто из присутствующих не имеет права разглашать тайну теперишнего собрания и вообще вести разговоры о Нем с непосвященными. Всякое слово, брошенное на ветер, обернется для Него непоправимой утратой, поскольку Он, творец, раним и беззащитен, как и всякий гений. Мы обязаны хранить его покой, чтобы он в очередной раз подарил миру новый шедевр.

-- Каждая Его книга, -- здесь карлик снова воздел палец к потолку и как-то дернулся, -- изменяет этот мир, и если мы хоть в самой малости помешаем процессу, может случиться непоправимое.

Он выдержал театральную паузу, подвигал торчащим пальцем и заковылял к выходу, искоса любуясь произведенным эффектом. Свита удалилась вместе с ним.

-- Что это было? -- спросил я, когда мы с приятелем выбрались, наконец, на свежий воздух и взяли по пиву.

-- А ты не разве не понял? -- изумился он.

-- Похоже на секту. И этот проповедник -- кто он такой?

-- Он -- председатель Востоноевропейского Совета Читателей. Прибыл к нам по специальному распоряжению Всемирного Совета.

-- Какого такого Совета?

-- Всемирного Совета Хранителей Творчества Ильи Артемьева. Как ты не понимаешь, его книги -- это источник нового знания, которое совершенно особенным образом влияет на процессы мироздания. Мы, его поклонники и читатели, и есть адепты этого знания.

-- Странно, -- произнес я, удивившись до такой степени, что отставил бутылку. -- Но что же такого в его книгах? И зачем эта таинственность?

Приятель посмотрел на меня с явным сочувствием, как на тяжелобольного.

-- Ты, похоже, ни разу не грамотный. Возьми, к примеру, Коран. Что это такое?

-- Как что? Священная книга мусульман.

-- Ничего подобного! Материальный Коран, написанный знаками и изданный на бумаге -- ничто, жалкое отражение истинного Корана, который находится в руках Аллаха. Небесный Коран полностью идентичен земному, и в то же время -- полная его противоположность. Как говорил Гермес Трисмегист, что наверху -- то и внизу. Если Аллах изменит хоть одну букву в своем небесном Коране, в мире могут произойти колоссальные изменения!

-- И при чем здесь твой Артемьев?

-- Как при чем? Представь себе, что существует великий писатель, книг которого никто и никогда не читал. Что произошло бы, если их опубликовать? Дали бы Букера, в идеале -Нобелевскую премию. Посыпались бы статьи критиков, хвалебные и ругательные, начались бы пустопорожние споры, дискуссии. Дети бы в школе изучали. И все. Земной Коран. Ты телевизор смотришь?

-- Бывает.

-- Видал, что мусульмане вытворяют? А все из-за чего? Небесный Коран преломляется в их нечистом видении таким образом, что отражает не волю Аллаха, а их собственные грязные мотивы.

-- Ты хочешь сказать, что небесный Коран каждый читает по-своему?

-- Туповато, но похоже на правду. Не обижайся, пожалуйста.

-- А тот, кто прочтет небесный Коран так, как его написал Аллах, сам станет подобным Аллаху? -- воодушевился я.

-- Соображаешь, -- задумчиво и даже с опаской произнес приятель. -- А я и надеяться перестал. Слушай дальше. Если прочесть Артемьева так, как он написал свои книги, станешь подобным Артемьеву. А что это означает?

-- И что же?

-- Станешь простым писакой, который зарабатывает свои гроши жалкой галиматьей, пьет и таскается по бабам. Вот и все. Но мы отвергли этот вариант. Мы поклоняемся Непрочитанной Книге. Книге, которую ни за что и ни при каких обстоятельствах нельзя читать. Под страхом смерти. Знаешь, что бывает с теми, кто хоть раз прочел Артемьева?

-- Ну-ну?

-- Они погибают при загадочных обстоятельствах. Исчезают без следа!

-- Их что, убирает Совет Читателей?

-- Да нет же. Совет всеми силами старается оградить любопытных от этой печальной участи. Если ты прочел книгу, которую написал Аллах, станешь Аллахом -- верно?