Иллюзии - [12]

— Чейз?

— Да. Его звали так же, как и вас. Это было его среднее имя — от фамилии семьи его матери. Все знали его как Виктора, но он предпочитал имя Чейз. Так его звали родные и друзья.

«Его имя. Он предпочитал имя Чейз».

Помолчав какое-то время, Чейз Карлтон задал вопрос о Чейзе Кинкейде, надеясь услышать, что его погибший брат-близнец был хоть раз счастлив за свои тридцать четыре года:

— Вы знали его?

— Мы вместе учились в средней школе. Я принадлежал к другому кругу — грязный уличный оборвыш, но у меня были исключительные способности, и я даже был стипендиатом в Дункане, престижной начальной школе в Беверли-Хиллз. Я был в нашей школе изгоем, и у меня могли бы быть большие неприятности, если бы не Чейз Кинкейд. Он предложил мне свою дружбу. — Немного поколебавшись, Джек произнес: — Я не знаю, почему он отнесся ко мне с таким дружелюбием, но всегда думал, что это из-за сходства характеров. И хотя Чейз и его кузен Брэд были богаче многих учеников, у меня сложилось впечатление, что глубоко в душе Чейз чувствовал себя таким же изгоем, как и я.

«И как я», — мысленно добавил Чейз. Он провел свою жизнь в одиночестве, изолированный от других демонами своего прошлого и невидимыми силами, которые настойчиво указывали ему путь в будущее. Сражался ли его брат с собственными демонами? Находился ли он тоже в неустанных поисках своей иллюзорной мечты?

— Какой бы ни была причина, Чейз Кинкейд был добр ко мне. Он был моим другом. Если его убили, я не допущу, чтобы его смерть была неотмщенной.

— Я тоже.

— Означает ли это, что вы чувствуете, что его убили?

— Я что-то чувствую, — правдиво ответил Чейз.

Но то, что он чувствовал, было совершенно ему незнакомо, это был какой-то хаотичный взрыв эмоций, и он мог никогда не вылиться в спокойную беспристрастную ясность, с какой он безошибочно определял убийцу невинных людей. Но эта смерть не относилась к посторонним людям. Это был его брат-близнец. И Чейз вдруг потрясенно понял: этот мощный взрыв незнакомых эмоций, которые так сильно терзали его, назывался любовью.

— Но я пока не знаю, что это такое, — неуверенно произнес он. — Мне надо иметь как можно больше информации, все полицейские досье, все, что вы знаете о нем лично, и вообще все, что с ним связано.

— Например?

Все, подумал Чейз, испытывая горячее желание знать любую подробность из жизни своего брата.

Чтобы определить, было ли совершено убийство, Чейзу Карлтону не требовалось ничего, кроме фотографии яхты. Его эмоциональная связь была всегда направлена только на убийцу и никогда на жертву. Но Джек Шеннон об этом не знал. Никто об этом не знал. В каждом случае Чейз брал все, что полиция ему предоставляла, включая вещи, любовно собранные убитой горем семьей в надежде, что это поможет найти убийцу, и хотя это никогда не помогало, он тщательно изучал фотографии улыбающихся жертв, локоны детских волос, девичьи дневники, а когда убийство бывало раскрыто, он возвращал эти вещи семьям и всегда говорил, что они помогли ему в раскрытии убийства.

Чейз знал, что никакой пакет любовно собранных вещей не будет предоставлен ему упорно молчавшей женщиной, которую Джек Шеннон подозревал в убийстве его брата. Но лейтенант, который когда-то был другом его брата, постарается найти все, что поможет раскрыть тайну безвременной кончины Виктора Чейза Кинкейда.

— Фотографии, медицинские карты, интервью, видеокассеты. Все, что сможете достать.

— Договорились. Что-нибудь еще?

— Вы не могли бы рассказать мне о нем поподробнее?

— Разумеется.

Джеку понадобилось несколько минут, чтобы отвлечься от мыслей о трагической смерти друга и сосредоточиться на жизни киномагната. Когда он наконец заговорил, его голос все еще был мрачным, но теперь в нем слышались восхищение и уважение:

— Он был удивительным человеком. Ему был всего двадцать один год, когда он взял под свой контроль «Трипл Краун», киностудию, основанную его дедушкой по материнской линии, Брэдфордом Баррингтоном Чейзом. В ту пору это была процветающая студия, которая в последние тринадцать лет начала производить фильмы только жизнерадостные и со счастливым концом.

«У меня был брат, который верил только в счастливый конец».

— Это произошло после того, как Чейз взял бразды правления в свои руки. Он принял довольно рискованное решение — никогда не выпускать фильмы, пропагандирующие смерть и жестокость. Он даже отказался ставить фильм «Молчание ягнят». — Джек, помолчав, задумчиво добавил: — Полагаю, что у Чейза Кинкейда был дар мечты.

Дар мечты. Эти слова Джека эхом отозвались в мозгу Чейза. Тридцать четыре года назад два мальчика-близнеца были разлучены при рождении. У одного был дар грезить, у другого — дар распознавать убийц. Один провел свою взрослую жизнь, влезая в умы серийных убийц, другой отказывался делать фильмы об этих монстрах.

— Он был принципиальным человеком?

— Да. И человеком с интуицией, которая никогда его не подводила. Он прославился тем, что отвергал сценарии, которые знатоки считали превосходными, — и впоследствии они с треском проваливались, — и делал блокбастеры с огромным кассовым успехом из тех сценариев, которые отвергали все. У него был дар Мидаса не только в области кино. Чейз был талантливым музыкантом, гитаристом. Учась в средней школе, он походя сочинял потрясающие мелодии.