Иллюзии ночей - [35]

Кирилл Тихонович вспомнил о хлебе и сказал:

– Антон Андреевич, вы картину мою не подержите?

– Да, пожалуйста, давайте.

Самунин осторожно принял лист, посмотрел.

– Ух, ты! Сами нарисовали?

– Нет, что вы! Девушка подарила. Она рисовала рассвет в яблоневом саду.

– Красиво получилось.

– Совершенно с вами согласен.

Кирилл Тихонович поспешил к мальчишкам.

– Юным, но опытным рыбакам большой привет! – сказал он негромко.

– Драсти, – отрывисто бросили юные, но опытные рыбаки, напряжённо наблюдая за поплавками.

Чувствовалось, что им совершенно некогда. В ведре пусто. Худосочная сетка тоже скучала.

– Любите рыбу ловить? – допытывался Чепегин.

– Любим, любим. Вон она – плавает, задирается, а к червяку – ни ногой.

– Какая у рыбы нога, очумел?

– Ну, плавником или, там. Хвостом. Шшш!

– Сам ты – шшш! Смотри вон на поплавок лучше.

– Сам смотри.

– Я и смотрю! И ты давай смотри!

Чепегин воспользовался короткой паузой в перепалке и направил разговор по своему курсу:

– Клюёт?

– Кого там клюёт? Головастики да лягва. Одна клюнула, да сорвалась. Так бы и треснул её по хребту!

– Ага, ты треснешь! И вообще, тихо ты! Рыба удерёт!

– Не удерёт. Сам удерёшь1

Чепегин, сетуя, что испортил идиллию между рекой, рассветом, рыбой и рыбаками, тронул юного спорщика за плечо:

– А вы рыбёшку-то подкармливали?

Мальчишки замолчали и озадаченно переглянулись.

– Ничё мы не подкармливали, – буркнул один.

– А вы подкормите, – посоветовал Чепегин. – Им немного надо. Вот вам хлеб, покрошите, да ждите своей удачи.

Он дал им всё, что у него было.

– Спасибо, – поблагодарили юные, но опытные, и принялись крошить хлеб.

Чепегин вернулся к скамейке. Посмотрел вокруг. Сел, нашарив под собой гладкое прохладное железо.

– Пойду сейчас, – вздохнул он. – Давно пора. А вы ещё побегаете?

– Немного.

С берега раздалось восторженное:

– Во, клёво! Глянь, как пошла!

Похоже, хлеб пригодился. Чепегин улыбнулся. Эх, пацаны, пацаны…

Он не видел короткий их разговор, возню с рыбой, потому что размышлял о Самунине, о своей жизни и смерти, о сыне, дочери, зяте, невестке и двух внуках и искал для себя новы шаг – последний значительный в своей жизни.

– Эй, дедушка!

Его теребил за рукав один из рыбаков.

– А? Чего? – встрепенулся Чепегин.

– Мы вам тут рыбу наложили.

Он протягивал ему пакет. Самунин подтолкнул его в бок:

– Берите, Кирилл Тихонович. Вкусная тут рыба.

– Так за что? – растерялся старик. – Я ж не ловил, и денег у меня с собой нет, чтоб заплатить.

– Нам ничего не надо, – заявил второй рыбак. – Мы так. Нам воще не надо рыбы, потому что мама уехала, а отец её не сжарит. Он только картошку умеет варить и суп из пакетов.

Чепегин перевёл взгляд на первого рыбака, но тот его предупредил:

– Мы братья. Ему десять, мне одиннадцать.

Дрожащей рукой Чепегин принял подношение. Голос пропал, и ему пришлось откашляться.

– Я сегодня… как ослик Иа из «Винни-Пуха», – признался он.

– Чё – сабантуй? – обрадовался младший мальчик.

– Да. Сабантуй. День рождения.

– Вау! Поздравляем! – закричали мальчишки.

– С днём рожденья! – присоединился Самунин. – Как совпало!

– Классно!

Тут старший глянул на часы:

– Ух, помчали по-быстрому! Удочки сматывай!

– Да смотал уже! Бежим!

Убежали. Чепегин заглянул в пакет и удивился:

– Рыба…

– Рыба, конечно, – сказал Самунин. – Они ж сказали. Хорошая?

– Хорошая, – кивнул Чепегин. – Пожарю в обед.

– Отлично. Поздравляю вас с днём рожденья, Кирилл Тихонович! Жаль, без подарка.

И тут Чепегина осенило.

– Антон! Вы сегодня на службу?

– Нет. Выходной.

– Замечательно! У меня одна идея.

– Вот как? Хорошая и безалкогольная? – пошутил Самунин.

– Совершенно так: хорошая и безалкогольная. Рискнёте ко мне присоединиться? Обещаю, что в тёмной подворотне на вас не нападу и не ограблю.

– Спасибо на добром слове! – хмыкнул Самунин. – А куда мы, если не в подворотню?

– К внуку моего двоюродного брата. Сколько времени?

– Около восьми.

– Даже если он не проснулся, что маловероятно в рабочий день, – разбудим. Так идём?

– А у него что? – спросил Самунин.

– Какой вы подозрительный, Антон Андреевич! – упрекнул Чепегин. – Надо больше доверять людям старой формации!

– Хоть намекните.

Самунин помог старику снова встать, забрал картину, аккуратно свернул лист в рулон. Пакет с рыбой взял в другую руку.

– Далеко идти? – поинтересовался он. – А то у меня машина на стоянке.

– Лучше б, конечно, на машине, – признался Чепегин. – Не то долго будем добираться с моими-то темпами.

– Замётано! Вы вот здесь подождите, а я машину подгоню. У меня синяя «Нива».

На «Ниве» доехали до девятиэтажки постройки восьмидесятых годов, и на металлической двери Чепегин набрал цифру «22» и «вызов». Весьма бодрый молодой голос вскорости сказал:

– Да?

– Лука?

– Дед? Ба, какими дорогами тебя ко мне затащило?! Заходи, открываю! Тебя встретить?

– Нет, я тут с… другом. Он поможет.

– Лады. Жду.

В тёмном прямоугольнике засветились английские буквы «Open», дверь размагнитилась и неохотно, тяжело поддалась сильной руке Антона. Так же неохотно, тяжело и будто сомневаясь в целесообразности происходящего, примагнитилась накрепко вновь.

Вышли из лифта на шестом этаже. Одна из четырёх дверей была открыта, и оттуда выглядывал молодой человек лет около тридцати.