Иллюзии Доктора Фаустино - [111]

Шрифт
Интервал

История аристократического дома Лопесов де Мендоса – свидетельство агонии испанского дворянства. Этот надолго затянувшийся процесс начался еще в XVI веке. Дон Кихот был нищим идальго. Дон Фаустино стал нищим кабальеро. «Церковь, флот и королевская служба» были доступны дворянству во времена Сервантеса, возможности дона Фаустино еще более ограничены. В XIX веке традиционная этика позволяет аристократу посвятить себя только литературе, философии или праву. Аристократическое происхождение и воспитание определяют тот круг априорных идей, с которыми дон Фаустино начинает свой жизненный путь и которые автор романа называет иллюзиями. «Его душой, – пишет Хуан Валера, – владеет тщеславие ученого, честолюбие политика, кичливость аристократа. Иными словами говоря, «иллюзии» доктора Фаустино – это ни на чем не основанная уверенность испанского аристократа в том, что дворянское происхождение само по себе дает ему право рассчитывать на высокое положение в обществе.

Социальная мотивировка поведения главного героя присутствует в романе, но не занимает в нем центрального места. Гораздо больше писателя интересует психология доктора Фаустино и вопрос о том, почему ему так долго удавалось сохранить свои совершенно беспочвенные идеи. Оказалось, что дон Фаустино был человеком сентиментальным, человеком с чрезмерно развитым воображением и порывами к идеальному. Такое мироощущение в XIX веке называли романтическим, и сам Хуан Валера еще в 50-е годы набросал в одной из своих критических статей юмористический портрет поэта-романтика. «…Его жизнь, – утверждает писатель, – всегда необычна… Весь мир должен смотреть на него как на апостола, который пришел на землю с особой миссией. Но чернь этого не понимает, и поэт несчастлив… В любви романтик стремится к идеальному совершенству, которое никогда не встречается на этой грешной земле, но при этом безумно любит какую-нибудь женщину, потом разочаровывается в ней и оплакивает свои утраченные иллюзии…» В авторской характеристике доктора Фаустино много общего с этим пародийным портретом. Романтическое мироощущение, в то время очень распространенное среди испанской молодежи, раздражало Хуана Валеру по разным причинам. Во-первых, оно нарушало era представление о гармонической личности, во-вторых, оно, по глубокому убеждению писателя, задерживало развитие испанской нации.

Итак, дон Фаустино – Фауст романтического склада, и, как романтик, он прежде всего стремится к идеальной любви. «Доктор любил некий идеал, – говорится в романе, – хотя к не был уверен, что этот идеал существует. Он вообще ни в чем не был уверен. Рассуждения героя о любви заполняют многие страницы романа. и нетрудно заметить, что «истинная любовь» в представлении Фаустино не просто эмоция, а особая категория мировоззрения. «Что бы я ни сделал ради того, что достойно любви, – думает Фаустино. – Если бы я верил, что родина, народ, нация, частью которой я являюсь, достойны моей любви, какие героические подвиги я совершил бы для еще большего их возвеличения». За «истинную страстную любовь» Фаустино готов продать душу дьяволу.

В таком отношении героя к любви соединились отголоски рыцарских нравов, учение испанских мистиков о божественной любви и ренессансная философия неоплатонизма. Развивая мысль Платона о том, что «через эротическое знание человек приходит к постижению прекрасного» («Пир»), испанский философ-неоплатоник Леон Эбрео, автор «Диалогов о любви» (1502), создал особую науку филографию («любвеописание»), в которой любовь отождествляется с истиной и добром и служит основой мироздания. «Любовь – причина существования мира и всего того, что есть в мире», – пишет Леон Эбрео.

Герой Валеры не раз испытывал чувство любви, но априорное представление об идеальном заставило его сравнивать реальность с идеалом, и это сравнение всегда было не в пользу реальности. Дон Фаустино понял, что любовь к Констансии была небескорыстной, потому что Констансия не только красива, но и богата, а любовь к Росите – чувственной и эгоистической, и решил продолжать свои поиски.

В своей философской и пародийной по отношению к романтизму книге Хуан Валера сделал то, чего никогда не допускала романтическая эстетика. Он дал возможность идеалу осуществиться. Доктор Фаустино встретил Марию – Вечную Подругу, Характер Марии очень точно соответствует стандарту романтической героини, она словно сошла со страниц легенд испанских поэтов-романтиков Бекера (1836–1870) и Хосе Соррильи (1817–1893). У Марии «высокая стройная фигура, лицо, полное скорби и печали«, таинственное прошлое, способность любить страстно и бескорыстно и полная отрешенность от реального времени и пространства. «Я любила тебя вечно в тысячах меняющихся земных существований, ты душа моей души… я сущность твоей души», – говорит Мария. Воспитанный на романтической литературе, Фаустино не мог даже желать для себя лучшего идеала, и Вечная Подруга стала «его верой, его поэзией, квинтэссенцией его собственной души», К соединению с Марией Фаустино стремится на всем протяжении книги, союз с ней должен завершить духовное развитие героя. Мария придет к нему тогда, «когда очистится его душа, когда рассеются иллюзии, которые ослепляют и смущают Фаустино». Таким образом, брак с Марией отодвигается на неопределенное время, и жизнь подвергает доктора Фаустино разнообразным испытаниям. Одно из таких испытаний – встреча с благородным разбойником Хоселито Сухим. Хоселито Сухой – преступник-философ, который оправдывает преступление, ссылаясь на то, что общество вообще устроено несправедливо. Уроки Хоселито («порвите с прошлым, объявите всем беспощадную войну») – один из первых в испанской литературе откликов на известные теории о возможности преступления в гуманных целях и о правах «необыкновенной личности». Все эти вопросы долгое время обсуждались на страницах европейских газет и журналов. Отражение этих дебатов – в размышлениях Раскольникова в романе Достоевского, поучения Вотрена в бальзаковской «Человеческой комедии» и известный разговор двух студентов в романе Бальзака «Отец Горио»: «Ты читал Руссо?» – обращается Эжен де Растиньяк к своему приятелю Бьяншону.


Еще от автора Хуан Валера
Пепита Хименес

Весьма несложный сюжет романа, основанный на любви погруженного в теологические науки семинариста к провинциальной вдове, не помешал автору создать проникнутое неподдельным лиризмом повествование, напоминающее русскому читателю характерные страницы Тургенева.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.