Иллюзии Доктора Фаустино - [109]
В общем, независимо от того, что захотят думать о моральной ценности моего героя (или, лучше сказать, что взбредет в голову тем, кто не видит самих себя и потому считает себя образцом добродетели), подчеркну: для того чтобы описать душевные переживания этого героя и сосредоточить внимание на его внутренней жизни, я должен был заглянуть в глубины души моих друзей и моей собственной и проанализировать любовь, разочарования, страсти и иллюзии.
Думаю, что этот анализ – извините за нескромность – сделан трезво, спокойно, разумно, хладнокровно, что делает его достойным самого дона Хуана Свежего. В этом состоят не только литературные достоинства, но и моральная ценность, отличающая, как я полагаю, мой роман.
Физические болезни и уродства не избываются вследствие того, что их видят и распознают, но для болезней души видеть и распознать – значит найти и средство для их лечения. Если к тому же это распознавание силой поэтического воображения преподносится в художественной форме, то можно считать, что болезни почти излечены. Может быть, людям высокомерным, тем, кто не находит в себе ни одного порока, свойственного доктору Фаустино, его история покажется отвратительной как в литературном, так и в моральном смысле, но, несмотря на это, я снова осмеливаюсь обратиться к снисходительному суду просвещенной и беспристрастной публики,
Хуан Валера и его роман «Иллюзии доктора Фаустино»
«Это письмо Вам передаст Хуан Валера – советник испанского посольства, – писал Проспер Мериме своему другу, известному русскому литератору и библиофилу Сергею Соболевскому. – Он поэт и человек большого ума».
Испанский дипломат Хуан Валера (1824–1905), с которым Соболевский встретился в Петербурге осенью 1856 года, был писателем, философом, знатоком мировой литературы. Хуан Валера провел в России полгода. Его «Русские впечатления» изложены в письмах, которые он посылал в Мадрид своему приятелю дону Леопольду Куэто и которые были впоследствии опубликованы. Валера родился в Андалусии – на юге Испании, – и Россию воспринял как страну экзотическую. Его поразил и особенный свет русской зимы, «непохожий ни на свет солнца, ни на свет луны», и архитектура московского Кремля, которая напомнила ему мавританские дворцы Гранады, и многое другое.
По роду своих занятий Хуан Валера должен был часто бывать при дворе, и круг его знакомых, естественно, был ограничен. «Придворное общество, – замечает писатель в одном из писем, – везде одинаково». Недостаток непосредственных впечатлений компенсировался любознательностью ученого. В письмах Хуана Валеры из России можно найти не только последние дипломатические новости и юмористические зарисовки петербургского быта, но и целые научные трактаты, например – обзор развития русской литературы от летописей до Пушкина и Гоголя, историю раскольничества в России, описание художественных коллекций Эрмитажа или испанских рукописей, хранившихся в Румянцевском музее.
Стиль писем из России в какой-то мере отражает общий характер творчества и литературные интересы Хуана Валеры а 50-е годы. В те годы испанские читатели почти не знали Валеру-беллетриста и очень хорошо знали Валеру – автора многочисленных рецензий на спектакли мадридских театров и статей о поэзии романтизма в Испании, о бразильской литературе.
Основательная общая культура, прекрасное знание античности и эпохи Возрождения, многочисленные путешествия воспитали у Хуана Валеры широту взглядов и оценок. Как дипломат он много лет провел за границей, жил в Неаполе, Париже, Вашингтоне в Рио-де-Жанейро и, естественно, не мог не понимать важности связей между культурами разных народов.
Для испанского писателя середины XIX века эти качества имели совершенно особое значение.
В истории испанской литературы 50-е годы XIX века были временем становления жанра реалистического романа.
Реалистической прозе XIX века в Испании предшествовала региональная проза: повести и романы из жизни бискайских крестьян, рыбаков Сантондеpa, андалусийскихторреро заполнили книжный рынок. Региональный роман (в Испании его называют «костумбристским», от испанского costumbres – нравы, обычаи) дал несколько крупных имен, но о целом оставался на уровне простого бытописательства. Необходимость пойти по пути более глубоких художественных обобщений была очевидной для многих испанских писателей. И когда в начале 70-х годов Хуан Валера обращается к художественной прозе, его романы, несмотря на то, что денет в не их всегда происходит в Андалусии, оказываются гораздо шире и многостороннее, чем произведения, принадлежащие авторам-костумбристам.
Создание романов стало для Хуана Валеры закономерным продолжением его прежней деятельности критика и публициста. К своему литературному творчеству он относился прежде всего как просветитель, заинтересованный в духовном воспитании читателя. «Романы более других литературных жанров влияют на обрав мысли нации и ее мироощущение», – писал Хуан Валера в 1885 году в «Заметках о новом искусстве сочинять романы».
В 1874 году был опубликован первый роман X, Валеры «Пепита Хименес», а затем выходят в свет «Иллюзии доктора Фаустино» (1875),«Командор Мендоса» (1877), «Донья Лус» (1879), «Хуанита Длинная» (1896), «Морсамор» (1899) и другие.
Весьма несложный сюжет романа, основанный на любви погруженного в теологические науки семинариста к провинциальной вдове, не помешал автору создать проникнутое неподдельным лиризмом повествование, напоминающее русскому читателю характерные страницы Тургенева.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.