Иллирия - [25]

Остаток дня прошел ровно так же, как и прочие обычные дни в доме. Пользуясь тем, что до меня никому не было дела, я подремала в своей комнате после обеда и к ужину вышла в бодром расположении духа, давно уж мне несвойственном. Меня снедало нетерпение, смешанное с опаской - придет ли сегодня Вико? Стоит ли мне опасаться его переменчивых желаний?

Конечно же, у меня не было никакого оружия, да и пользоваться им я не умела, так что мне ничем не помог бы даже острый кинжал. Более здравую мысль - не впускать более Вико в свою комнату - я отогнала прочь. Опять со мной играло дурную шутку одиночество. Любой человек, проявивший ко мне внимание, приобретал надо мной некую власть. Я, невзирая на явную опасность, желала делиться хоть с кем-то своими мыслями, отчаянно ища собеседников в той тюрьме, которой для меня стал дом Эттани, и, пока что, не нашла никого лучше бесславного понтифика.

Размышляя о глубине своего морального падения, я сидела перед открытым окном, сквозь которое в комнату вползала сырая осенняя прохлада, и ждала появления Вико. Я не была уверена в том, что он появится вновь сегодня ночью, но в душе надеялась на это.

Он пришел около полуночи, снова дав о себе знать тихим окликом из ветвей. Видимо, Вико был довольно ловок, вопреки впечатлению, производимому его грубовато скроенной фигурой, так как не произвел особого шума, забираясь на дерево, - я даже не заметила, когда он там появился. Через подоконник он тоже перемахнул умело, несмотря на недостаток освещения - я не рискнула зажечь свечу и ждала его в темноте. Лишь закрыв окно и плотно задернув занавески, я зажгла небольшой огарок, в свете которого заметила в лице Вико тщательно скрываемое довольство - конечно, он бы в том не признался, но я готова была поклясться, что понтифик тоже ждал нашей сегодняшней встречи.

- Я слышал, что господин Альмасио сегодня вновь поразил своим нескромным поведением весь дом? - с невинным видом осведомился мой ночной гость, и к нашему обоюдному удовлетворению началась новая беседа.

Я, памятуя о своей утренней тревоге, немедля спросила Вико, что он знает о молодом Тео Альмасио. Вико, явно испытывая досаду, признался, что ничего дурного про Тео не слыхал.

- Он всегда был тих и скромен, проводил все свое время в кругу учителей и редко покидал дом Альмасио. Поговаривали, что Ремо желал отдать ему во владения поместье где-то в провинции, так как юноша этот слишком мягок для столичной жизни. В последнее время меня терзали сомнения насчет того, что Ремо отпустит от себя сына... - последнюю фразу Вико произнес задумчиво, и я поторопилась спросить:

- Но почему? - хотя не понимала толком, зачем мне об этом знать.

На лице Вико промелькнуло выражение затруднения, свойственного людям, которые привыкли хранить свои догадки при себе и ни с кем ими не делиться, так как измышления эти частенько оказывались самого черного свойства.

- Все из-за маленькой милой Флорэн, - сказал он. - Последняя жена Ремо Альмасио погибла уж лет пять тому, и он затосковал по временам, когда в его доме имелась женщина, полностью находящаяся в его власти. Вы сами понимаете, Годэ, что Альмасио мог найти невесту для сына в доме куда более богатом и знатном, чем ваш. Но выбор его пал на Эттани, и тому есть объяснение. Гако готов платить любую цену за то, чтобы приблизиться к Альмасио, поэтому закроет глаза на любые неблаговидные поступки в отношении своей дочери. При этом в браке между юными наследниками нет ничего предосудительного. Если бы старый Альмасио решил жениться на Флорэн сам, то могли бы воскреснуть старые темные слухи, вредящие его репутации борца с мерзким развратником Брана. Ему приходится печься о своей репутации и изыскивать другие способы потешить свои желания. Сын Ремо слишком слаб и юн, чтобы защитить свою жену, так что она окажется в полном распоряжении своего свекра и повторит судьбу его жен, разумеется. Точнее говоря, повторила бы, но...

- Договаривайте же, господин Вико! - услышанное меня сильно взволновало, хотя я и понимала, что имею дело с домыслами записного лжеца и негодяя.

- ...Но, - продолжил Вико, недобро улыбнувшись, - теперь господин Альмасио решил жениться на вас. Я говорил вам уже, что он отдает предпочтение женщинам определенного типа. О его супругах в Иллирии всегда отзывались как о разумных женщинах, исполненных чувства собственного достоинства. Именно таких гордых дам ему нравится низводить до жалкого состояния. Что за интерес ему возиться с юной девочкой, которая будет сломлена уже через день-другой? Теперь я думаю, что он все же отправит Тео с юной женой в поместье Альмасини, а развлекаться будет с вами.

- И снова я вам не поверю, - сказала я упрямо. - Посудите сами, зачем всесильному господину Альмасио проявлять ко мне участие? Если судить по вашему рассказу, он мог бы приказать господину Эттани выдать меня замуж за него, и тот бы повиновался. Но он неизменно пытается заслужить мою привязанность, доказать свое доброе отношение...

Вико пожал плечами.

- Тем больнее вам будет потом. Говорю же, старый хрыч любит играть с жертвой, продляя ее мучения. Впрочем, вы все равно убедитесь в моей правоте на собственном опыте, так что не буду тратить время на бесполезный спор.