Илион. Город и страна троянцев. Том 1 - [35]

. К востоку от этих стойл и как раз перед ними тысячи весьма обычных, но очень древних черепков говорят о присутствии древнего сельского жилья, которое Гомер, должно быть, описал нам в виде дома и хозяйства Евмея [95]. Это еще более вероятно, поскольку на очень кратком расстоянии к югу от этого места, вблизи моря, находится белая скала с перпендикулярным обрывом высотой 100 футов, которая до сего дня зовется Коракс, Воронья скала, о которой упоминает и Гомер, когда рассказывает о том, как Одиссей подбивает Евмея на то, чтобы «низвергнуть его с утеса», если он сочтет, что гость лжет [96]. Под Кораксом, в укромном уголке находится природный и всегда полноводный источник чистой воды, который традиция отождествляет с гомеровским источником Аретуса, где поили свиней Евмея [97]. Я вел раскопки в конюшнях, а также перед ними на месте сельского поселения; я обнаружил, что конюшни заполнены камнями, однако на месте дома я наткнулся на скалу на глубине 1 фута и нашел там три фрагмента очень интересной, древнейшей нерасписанной керамики и архаической керамики с красными полосами, а также массу разбитой черепицы позднейшего периода.

В ходе своих раскопок у подножия горы Ээт я нашел две итакийские монеты, на одной стороне которых изображен петух с легендой ΙΘΑΚΩΝ а на другой стороне – голова Одиссея в конической шапочке, или пилидионе; а также две монеты Агафокла Сиракузского. Эти позднейшие монеты нередко обнаруживаются и в большом количестве имеются в продаже. Коринфские и римские монеты здесь также встречаются очень часто. Согласно Аристотелю и Антигону Каристию, ни один заяц не может жить на Итаке. Но на самом деле наоборот: зайцев здесь гораздо больше, чем на каком-либо другом греческом острове, и практически невозможно охотиться на них по крутым склонам огромных гор, поросших колючим подлеском.

Могу добавить, что Итака, как и Утика, – слово финикийское и значит «колония». Согласно Гомеру, Посейдон был дедом Лаэрта, и г-н Гладстон, судя по всему, прав, считая, что происхождение от Посейдона всегда означает «происхождение от финикиян».

Я от души рекомендую посетить Итаку не только всем поклонникам Гомера, но также и всем тем, кто хочет увидеть древнегреческий тип мужской и восхитительной женской красоты. Гости, будучи в Вати, пусть не преминут заглянуть к моему другу г-ну Аристидесу Дендриносу; его и его любезную супругу, г-жу Праксидею Дендринос, я здесь горячо благодарю за их щедрое гостеприимство. Г-н Дендринос – самый богатый человек на Итаке и в любое время будет счастлив помочь путешественникам своим советом. У него есть сын Телемах и дочь Пенелопа.

§ VIII. Четвертый год работы в Трое: 1878

Я возобновил свои раскопки в Трое в конце сентября 1878 года с большим количеством рабочих и множеством запряженных лошадьми тележек, заранее построив покрытые войлоком деревянные бараки с девятью комнатами для своего собственного проживания и для моих надсмотрщиков, слуг и гостей. Дополнительно я построил деревянный барак, который служил как складом для древностей, так и небольшой столовой, а также деревянный склад, где хранились древности, которые предстояло разделить между Императорским музеем и мною и ключ от которого был у турецкого представителя; для моих инструментов, тачек, ручных тележек и других машин для раскопок был построен деревянный склад; кроме того, маленький каменный дом под кухню, деревянный дом для моих десяти жандармов и конюшню для лошадей. Все эти здания были поставлены на северо-западном склоне Гиссарлыка, который здесь спускается на долину под углом 75°. Место, где находились мои бараки, по измерениям месье Бюрнуфа, расположено на высоте 25,55 метра = 84 фута над уровнем моря и соответственно на 23,88 метра = 78 футов ниже вершины Гиссарлыка.

Десять жандармов, которым я платил 20 фунтов 10 шиллингов ежемесячно, были все беженцами из Румелии и были очень полезны для меня, поскольку они не только служили охраной против бандитов, которыми кишела Троада, но также бдительно следили за моими рабочими во время раскопок и таким образом вынуждали их быть честными.

Насколько мои жандармы были необходимы для меня – не могло быть лучше доказано, чем сражением, которое произошло вскоре после моего отъезда в деревне Калифатли лишь в двадцати минутах ходьбы от Гиссарлыка, между крестьянами и большим количеством вооруженных черкесов, которые ночью напали на дом крестьянина, у которого, как говорили, было 10 тысяч франков. Крестьянин поднялся на террасу своего дома и стал звать на помощь, на что его соседи поспешили со своими винтовками и убили двоих нападающих, но, к несчастью, потеряли и двоих своих – шурина и зятя демарха Калифатли.

Заработная плата моих трех наблюдателей составляла от 5 до 10 футов ежемесячно; рядовых рабочих – 2 франка, или 20 пенсов, в день; три плотника получали 3 ¹/ ₄франка, или 2 шиллинга 7 пенсов; колесник – 5 франков, или 4 шиллинга, в день. Однако самую высокую зарплату приходилось платить моему слуге, который считал себя незаменимым и вследствие этого отказывался работать меньше чем за 300 франков, или 12 фунтов, в месяц; но он зарабатывал по меньшей мере вдвое больше в своей винной и хлебной лавке, где управляющим был его брат, так как он продавал моим рабочим в кредит, и, поскольку он был моим кассиром, он всегда легко мог получить свои деньги обратно и никогда не мог оказаться в проигрыше.