Икс или игрек? - [59]

Мистер Грант не задавал вопросов. Он сидел спокойно. Зато Таппенс в мучительном нетерпении то и дело бросала взгляд на спидометр. Шофер получил соответствующие указания и гнал машину на полной скорости.

Только один раз Таппенс отвлеклась и спросила:

– Томми?

– В порядке. Освобожден полчаса назад.

Она кивнула.

Вот наконец Лигемптон. Автомобиль пронесся, срезая углы, по улицам и вверх по склону холма, на котором стоял пансион «Сан-Суси».

Таппенс выскочила из машины, мистер Грант за нею, и они побежали по подъездной аллее. Парадная дверь, как всегда, открыта. В холле никого. Таппенс легко взбежала по лестнице на второй этаж. На ходу заглянула в распахнутую дверь своей комнаты, заметила разгром, выдвинутые ящики, перевернутую постель. Кивнула и заторопилась дальше по коридору.

Она вошла в комнату, где жили мистер и миссис Кейли. Сейчас их тут не было. Мирная комната, слабый лекарственный запах.

Таппенс подбежала к кровати и стянула постель на пол. Пошарила под матрасом. И с торжествующим видом обернулась к мистеру Гранту, протягивая ему потрепанную детскую книжку с картинками.

– Вот вам. Тут все…

– Что тут такое?.. – Они оглянулись: в дверях стояла недоумевающая миссис Спрот.

– А теперь разрешите вам представить миссис Игрек, – произнесла Таппенс. – Да, да. Это миссис Спрот. Мне бы сразу надо было догадаться.

Забавный финал этой сцены исполнила миссис Кейли, появившаяся на пороге в следующую минуту.

– Ах, боже мой! – проговорила она, увидев разоренную постель своего супруга. – Что теперь скажет мистер Кейли?

Глава 15

– Мне бы сразу надо было догадаться, – сказала Таппенс.

Она укрепляла расстроенные нервы щедрой порцией старого бренди и переводила любящий взгляд с Томми на мистера Гранта и обратно. А потом и на Альберта, который сидел с кружкой пива, ухмыляясь от уха до уха.

– Расскажи, как все было, Таппенс, – попросил Томми.

– Ты первый, – возразила Таппенс.

– А мне нечего особенно рассказывать, – сказал Томми. – По чистой случайности я открыл секрет радиопередатчика. Думал, что выкрутился, но Хейдока перехитрить не удалось.

Таппенс кивнула:

– Он, конечно, сразу позвонил миссис Спрот. Она выбежала в сад и устроилась поджидать тебя в аллее с молотком в руке. Она отсутствовала за карточным столом всего три минуты. Я обратила внимание, что она вернулась запыхавшаяся, но ее я вообще не подозревала.

– Ну а дальше вся заслуга принадлежит Альберту, – продолжал Томми. – Он пошел по моему следу, как верный пес, я стал громко храпеть морзянкой, а он услышал, догадался, разобрал. И явился с докладом к мистеру Гранту. В ту же ночь они вдвоем туда вернулись, я снова давай храпеть! Ну, и в результате мы сговорились, что я еще немного там побуду, чтобы не спугнуть ожидавшийся морской десант.

Мистер Грант добавил от себя:

– Когда Хейдок сегодня утром уехал, наши люди завладели «Привалом контрабандистов». И вечером мы захватили катер.

– Теперь, Таппенс, твоя очередь, – сказал Томми.

– Ну, ладно. Начну с того, что я была последней дурой. Подозревала в «Сан-Суси» всех, кроме миссис Спрот. Правда, был один момент, когда я почувствовала тревогу, как будто бы мне что-то угрожало – я тогда случайно подслушала по телефону разговор про четвертое число. Рядом со мной при этом были три человека, и я решила, что опасность исходит либо от миссис Переньи, либо от миссис О'Рурк. И ошиблась: на самом деле источником опасности была бесцветная миссис Спрот.

Этого дурацкого убеждения я держалась, Томми знает, до того самого времени, как он исчез. Мы с Альбертом стали вырабатывать план действий, и вдруг, нежданно-негаданно, мне на голову сваливается Тони Марсдон. Поначалу все выглядело убедительно – обычный молодой человек, какие ходят хвостом за Деборой. Но две вещи меня насторожили. Во-первых, разговаривая с ним, я все больше убеждалась, что вижу его впервые, что у нас дома он никогда не бывал. А во-вторых, хотя он и был осведомлен о моей работе в Лигемптоне, он при этом считал, что Томми в Шотландии. И тут что-то было не так. Ведь знать-то он мог как раз только о Томми, я присоединилась, вообще говоря, неофициально. Это мне показалось странным.

Мистер Грант говорил, что пятая колонна проникла всюду – в самые неожиданные места. Почему бы в таком случае одному из их людей не работать в Деборином ведомстве? И я решила устроить ему ловушку. Рассказала, что у нас с Томми есть свой код для связи. Настоящий-то условный знак у нас один: открытка с песиком, но Марсдону я наплела, что будто бы мы пользуемся поговоркой: «Пенни – за штуку, два пенса – за науку». Как я и надеялась, он на это клюнул! Сегодня утром я получила письмо, которое выдало его с потрохами.

У нас все было заранее продумано и условлено. От меня требовалось только позвонить портнихе и отменить примерку. Это означало, что рыба на крючке.

– У меня-то сердце ох как было не на месте! – ввернул от себя Альберт. – Я подъехал к воротам в фургоне булочника и вылил там большую лужу пахучего вещества. Анисовое масло[80] это было, должно быть, – по крайности, запах шел анисовый.

– Ну, а потом, – снова повела рассказ Таппенс, – вышла я и прямо ногой в эту лужу, так что фургону не составило труда проехать по моему следу до железнодорожной станции. У кассы кто-то, ставший в очередь за мной, услышал, что у меня билет до Ярроу. А вот уж там могли возникнуть проблемы.