Икс, Игрек, Зет - [17]

Шрифт
Интервал

Археолог опешил от такого неожиданного выпада.

— Кто спекулянты?

— А все!

Глаза старика, словно в нору, ушли глубоко под седые брови и сверкали оттуда затравленно и зло.

— Вон хоть она, которая тут воевала! — он ткнул пальцем в сидевшую рядом с ним краснощекую тетку. — Видал, сколько всего везет!

Наступило неловкое молчание. Саня опустил глаза. И не ответишь ничего этому противному деду! У тетки, в самом деле, полным-полно всего.

— Про меня ты? — взвизгнула вдруг краснощекая тетка: до нее только сейчас дошло, про кого ведется речь. — Я-то спекулянтка?

Она кинулась к своим сеткам и сумкам.

— Нате, смотрите, люди добрые! — В открытой сумке золотисто переливались крупные пшеничные зерна. — «Лютесценс семьсот пятьдесят восьмой»… А вот здесь «Скала». А это «Барнаульская сорок вторая». Сорок три центнера с гектара дала…

Тетка, распалясь, развязывала все новые узелки. И всюду пшеница, пшеница, пшеница…

— Стар ты дед, а совести нет! — Она выпрямилась и, уперев руки в бока, посмотрела на старика с таким презрением, что он не выдержал, отвернулся. — С сортоиспытательного участка я, в отпуск еду в свой родной колхоз, новые сорта везу в подарок. — Тетка уже обращалась не к старику, а ко всем остальным. — А он — спекулянтка! Тьфу!

Все кругом засмеялись. Саня тоже смеялся: громко, весело. Вот молодчина тетка, вот молодчина! А ведь сначала он тоже подумал…

Разве? Ничего подобного! Он ничего не подумал. Он знал, что она хорошая, знал с самого начала.

Старик сделал вид, что все это его не касается. Он шумно высморкался в руку и вытащил из кармана грязный носовой платок. Затем достал из-под лавки свой мешок, вынул краюху хлеба с салом и демонстративно стал жевать, не глядя на пассажиров.

В Березовке вышло много народу, стало свободнее. Саня пошел в соседнее отделение за Борей, да тот не захотел: у чего оказался очень интересный собеседник — сержант авиации Они всю дорогу толковали о птицекрыльях.

Краснощекая тетка устроила Сане местечко возле окна. Мимо проплывали поля, еще покрытые грязным ноздреватым снегом. Тяжелые черные вороны злым глазом косили на поезд и нехотя взлетали, лениво взмахивая крыльями.

— На, коллега, попробуй!

Саня обернулся. Рыжий археолог, улыбаясь, протягивал ему желтый, очень аппетитно пахнувший ломоть, с которого стекали капли прозрачного желтоватого сока.

— Бери! Бери! Это ананас… Ну как, вкусно?

— Очень.

Археолог присел рядом с ним.

— Сынишке везу, из Москвы. Семь штук набрал — полную сетку. Говорят, малышам полезно… Целый год не видел, — произнес он задумчиво. — Полтора года уже парню. Жених!

— Ого! Долго вас не было дома.

— Я в другом месте жил.

— Вы там, а сын здесь?

По лицу археолога пробежала тень.

— Он с матерью… И вообще, это истории не касается… — Он помолчал и добавил, словно извиняясь за свою резкость: — Всякое в жизни бывает, коллега. И не всегда складно…

В окне замелькали строения. Приближался город. Пассажиры вдруг засуетились, полезли за своим багажом.

Пожилая женщина в очках, та, которая объяснила Сане, как найти дом Федорова, подала ему сложенный вчетверо листок.

— Вот здесь я написала тебе фамилию одного старичка. Иннокентий Иннокентьевич Карпух. Повар в столовой возле Госбанка — запомнишь? Давным-давно он работал в доме у какого-то купца. Или у фабриканта — не помню. Зайди на всякий случай, поговори с ним, вдруг что интересное расскажет. Привет передай от Марии Васильевны. Не забудешь — Мария Васильевна.

— Не забуду, — сказал Саня, пряча бумагу в карман. — Большое спасибо.

— Ну, счастливо тебе! — Краснощекая тетка собрала уже все свои многочисленные сумки. — Разоблачай этого вредного деда историческими фактами.

Она кивнула в сторону старика, который, прижав обеими руками свой мешок и расталкивая всех, рвался в тамбур.

— Ни пуха ни пера, коллега, — подмигнул ему, прощаясь, рыжий археолог. — А то давай, переключайся на археологию, а?

Поезд замедлил ход и остановился. Из соседнего отделения протиснулся Боря.

— Вылезаем! — крикнул он.

Ребята приехали в Подгорск.

V

ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ

Они встали у выхода, в сторонке, пропуская мимо народ, прибывший с поездом. Пассажиров шло много: взрослые, старики, дети. Одного только не было — Сокола.

Проковылял инвалид на костылях и с вещмешком на спине. Он был последним. Людской поток кончился. Паровоз радостно загудел, и пустой состав, погромыхивая, медленно тронулся на отдых в парк.

— Нет, — уныло констатировал Саня.

— Опоздал.

— Может, со следующим?

— Вон расписание.

Следующий поезд из Южносибирска приходил лишь поздно ночью.

У ребят потускнели лица. Вырвались с таким трудом, потратили кучу денег — сколько раз на них можно было сходить в кино! И на тебе! Сокол не приехал!

— Что делать? — растерянно спросил Саня.

— Не знаю… Обратно поедем.

— Хоть бы дом тот посмотреть. Жильцов спросить.

Боря пожевал губами.

— Без Сокола?

Саня хмыкнул. Что же они, без Сокола и шагу не могут ступить?

— А что Сокол! Сказано же: все равноправны. Вот пойдем — и все!

— И ты спросишь?

Такое обидное недоверие прозвучало в Борином вопросе, что Саня вскипел:

— И пойду! И спрошу! И узнаю!

Но тут Боря подтолкнул его локтем.

— Ты что?

— Глянь!.. Не туда — направо.


Еще от автора Лев Израилевич Квин
Было — не было

Закадычные друзья Гешка и Ленька неожиданно обнаруживают на чердаке старое зубоврачебное кресло. И начинает работать ребячья фантазия. Перед ними уже не зубоврачебное кресло, а уэллсовская машина времени. На ней друзья совершают путешествия в героическое прошлое и заманчивое будущее. Написанная в необычной форме, веселая и неназойливая, повесть предлагает ребятам задуматься о своем месте в жизни.


...Начинают и проигрывают

Лейтенант Клепиков после ранения поступает на работу в угрозыск далекого тылового городка. И преступления ему попадаются незавидные — семечки, как выражаются коллеги. Но в городе, где на одном из комбинатов работает строго секретный цех «Б», все может быть...


Горький дым костров

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Везёт же людям!

Лев Израилевич Квин родился в 1922 году в Риге. С пятнадцати лет принимал участие в работе подпольного латвийского комсомола, был руководителем ячейки, секретарем райкома. В 1940 году, незадолго до установления в Латвии Советской власти, арестовывался фашистской охранкой. Участвовал в Великой Отечественной войне сначала рядовым, потом офицером. Был ранен.Сейчас живет на Алтае, куда приехал с комсомольцами-целинниками, да так и остался там, навсегда полюбив этот прекрасный край и его людей.Л. Квин — автор многих книг, давно сотрудничает е нашим журналом.


Звезды чужой стороны

Книга, являясь во многом автобиографичной, рассказывает о подпольной борьбе советских воинов во вражеском тылу на территории фашистской Венгрии в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Из записных книжек

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Как бездомная собака

Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.


Том Сойер - разбойник

Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.


Малярка

Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.