Икона для Бешеного - [36]

Одно из таких доверенных лиц уже дожидалось в гостиной. Это был не кто иной, как наш старый знакомый Роджер Лайн, отставной высокопоставленный сотрудник ЦРУ, с которым Бешеный сталкивался во время совместной, но безуспешной попытки захватить бен Ладена. Читатель, вспомнивший, что Лайн состоял в руководстве крайне правой американской организации «Наследие Америки», главной целью которой было установление безраздельного господства США над остальным миром, несомненно, удивится.

Как подобный человек мог оказаться доверенным лицом «Совета Пяти», члены которого вовсе не стремились способствовать укреплению доминирующей роли США в современном и будущем мире, мало того, они всячески препятствовали этому?

Но даже невероятные жизненные коллизии всегда имеют объяснение. Бедняга Лайн просто не понимал, кому служит. Уйдя в силу возраста на пенсию, он оказался в вакууме, который не могло заполнить почтение и уважение бывших коллег. Его деятельная натура протестовала против наступившего безмятежного покоя. И тут, как будто случайно, ему подвернулся Джон.

Он давно его знал и даже иногда обращался к нему по поводу неких химических веществ, интересовавших ЦРУ. Они издавна симпатизировали друг другу.

Джон был типичным южанином по происхождению и воспитанию. Его прадед во время Гражданской войны служил в армии южан под командованием легендарного генерала Ли. Джон с детства презирал негров и цветных, терпеть не мог богатых евреев из Нью–Йорка и был глубоко убежден, что эти лентяи и прохиндеи обнаглели настолько, что вскоре захватят всю власть в Америке, а англосаксы окажутся угнетенным меньшинством.

На этой общей почве они много лет назад легко сошлись с Лайном. Конечно, если бы последний знал, как в действительности его приятель относится к США, он стал бы его непримиримым врагом и сделал бы все от него зависящее, чтобы засадить Джона в тюрьму.

Но подумайте сами, откуда Лайн мог это знать?

В свою очередь, очень хорошо информированному Джону было доподлинно известно, что Лайн с большим подозрением относится к официальной версии событий 11 сентября 2001 года и подозревает если не измену и предательство, то, по крайней мере, расхлябанность и некомпетентность чиновников и спецслужб, отвечающих за безопасность США. Знал Джон и то, что Лайн затеял собственное расследование происшедшего, пользуясь своими связями в ЦРУ и ФСБ. Джон предпочитал иметь умного и проницательного потенциального противника в качестве верного, но неосведомленного союзника, хотя бы для того, чтобы получать информацию о его шагах и контролировать их. На словах он полностью поддерживал версию Лайна и изображал всевозможную помощь и поддержку, а на деле всячески мешал. Например, отвлекал его от расследования поездкой в Москву в качестве секретного курьера и наблюдателя, учитывая то обстоятельство, что Лайн в силу уважения бывших коллег мог использовать сидящих в посольстве шифровальщиков ЦРУ.

Официально Лайн на несколько месяцев, предшествовавших выборам Президента России, был командирован в Фонд Карнеги, располагавшийся на углу Тверской и площади Пушкина, где в советские времена был обожаемый московской богемой тех лет Дом актера. Задача Лайна состояла в том, чтобы отслеживать предвыборную ситуацию в России, чем он с усердием занимался.

Лайн с важным видом правительственного эмиссара, всегда несколько скептически относившегося к любым общественным фондам, даже основанным миллионерами, приветствовал вошедших. Начался необязательный разговор о погоде в Париже и окрестностях, о неразрешимой ситуации на Ближнем Востоке и т. д.

Человек, которого все трое ждали, приехал, вернее пришел пешком, поздно вечером. Несколько дней назад он получил жесткие инструкции Ивана, как тщательно замаскировать свой визит. Человек этот перемещался по Москве и вообще по России в машине с правительственными номерами и мигалкой, сопровождаемый вооруженной до зубов охраной.

Осторожный Иван вовсе не желал, чтобы кто‑то заметил эти машины, въезжавшие во двор или хотя бы стоящие у ворот. Поэтому вышеупомянутому лицу было приказано провести большую часть вечера в гостях у знаменитого поэта, которому в юности несказанно повезло — на него публично наорал неграмотный тупица Хрущев. И стой поры за ним тянулся прозрачный и почетный шлейф оппозиционера советской власти. Этот факт старательно муссировался без малого почти полвека. А то, что за поэму о великом вожде Владимире Ильиче поэт получил Ленинскую премию, все давно забыли.

О том, что в годы советской власти он принимал у себя на даче нескольких государственных секретарей США и иных крупных государственных деятелей, вообще широкая публика не знала. Человек, с которым должен был встретиться Иван, был приглашен к поэту на деловой ужин, чтобы обсудить вопросы финансирования грядущего издания собрания сочинений хозяина.

От дачи поэта до дома, где остановился Иван, было метров пятьсот. Как и было условлено, гость намекнул поэту, что ему еще предстоит некая романтическая встреча с дамой, которую он не хотел бы афишировать. Престарелый поэт возгордился, чувствуя себя приобщенным к тайной жизни такого значительного лица, и, естественно, с некой даже угодливостью сам предложил оставить автомобиль в его дворе.