Икона для Бешеного - [34]

Дверь тут же захлопнулась у нее за спиной. Но это сработала не Дверная пружина на двери.

Дверь захлопнула сильная мужская рука.

Эта же рука вырвала у Людмилы из рук папку с бумагами, а ее кто‑то вытолкнул на самую середину холла первого этажа. Увидев, что здесь творится, женщина с ужасом поняла, что все надежды на спасение бессмыслицы. У нее не было ни единого шанса выбраться наружу живой, не говоря уже о том, чтобы разгадать тайму черной папки.

В холле находилось пять–шесть человек. Кто‑то прислонился к стене и курил. Кто‑то сидел. Их лиц Людмила не могла разглядеть, да и не хотела. Все слилось у нее перед глазами в одно мерцающее пятно.

Прямо перед ней на роскошном и дорогом венском пуле сидела ее подружка Лия. Точнее — то, что осталось от задорной хохотушки и веселой одноклассницы.

Лиечка была привязана к спинке стула, руки связаны за спиной, а ноги примотаны упаковочной лентой к ножкам стула. Одежда с Лиечки была почти вся содрана или срезана. Ее тело представляло собой один сплошной громадный синяк. Кое–где были видны рваные раны, порезы, из которых сочилась кровь, капавшая на дорогой текинский ковер. Тело молодой женщины усеяли круглые коричнево–розовые отметины ожогов от сигарет. Одна грудь была почти отрезана и висела на тонком лоскутке кожи. Лица Лиечки было не видно — ее голова свесилась, спутанные волосы пропитались кровью.

У самой стены, вдоль плинтуса, вытянулось тело Эраста. Он лежал, уткнувшись лицом в пол, бессильно вытянув руки вдоль туловища. На теле Эраста не было следов пыток. Вероятно, он не так интересовал палачей, как Лиечка. Поэтому его просто прикончили одним выстрелом в затылок. Тонкая струйка крови залила его белоснежную сорочку и выписала причудливый зигзаг на светлом ковре.

Ага! — радостно крикнул один из Лиечкиных палачей, отделившись от стены и бросая сигарету на пол. Он всмотрелся в окаменевшее лицо Людмилы и весело всплеснул руками. — На ловца и зверь бежит! Заждались мы вас, мадам! Ой как заждались!

Получив из рук своего подручного папку, Весельчак, как мысленно назвала его Людмила, щелкнул замочком, посмотрел внутрь и удовлетворенно хмыкнул.

Кажется, это то, что нам надо. — Весельчак бросил взгляд на Лиечку. — Она нам больше не нужна, не мучайте вы больше эту девку.

Тот, кому предназначались слова Весельчака, правильно понял приказ.

Оскалившись, он приподнял голову Лиечки. Людмила со страхом увидела полный страдания и смертной муки взгляд истерзанной женщины, устремленный на нее. На миг в глазах подруги мелькнул огонек надежды. Но тут же погас, когда ее мучитель одним неуловимым движением свернул ей шею. Острый хруст пронзил комнату, и Людмила едва не упала в обморок. Ее удержал стоявший за спиной человек. Палач отпустил голову Лиечки, и та бессильно свалилась на грудь, неестественно вывернувшись в сторону.

А с этой‑то что делать?

Да то же самое! — радостно выкрикнул Весельчак, не отрывая взгляда от документов. — На хрен она нам теперь, когда у нас есть все эти бумажки?

Прямо здесь кончать, что ли?

А тебе что, зрители нужны? — окрысился Весельчак. Его настроение менялось стремительно.

Ну вытащи ее во двор, собери соседей и сдери с них бабки за бесплатное представление! Разумеется, здесь кончай, да без шума.

Да не злись ты, я ж это так спросил, ну, типа, просто так, — забормотал голос за спиной Людмилы.

«Просто так» в нашем деле не бывает, — наставительно произнес Весельчак и потряс в воздухе черной папкой. — Вы знаете, сколько нашей конторе отвалит заказчик за эти бумажонки? То‑то! А раз не знаете, выполняйте то, что вам велят, иначе располосую! Давай, кончай с ней, и снимаемся!

Внезапно что‑то изменилось. Людмила почувствовала, как сразу ослабла хватка типа, который стоял позади нее. Его пальцы, глубоко впившиеся ей в руки, разжались. До ее ушей донесся его легкий вздох, будто он сожалел о чем‑то. И тут же что‑то грузно свалилось на ковер. Людмила покосилась и увидела, что человек в черном распростерся за ее спиной, а из‑под его левой лопатки торчала рукоятка ножа, погрузившегося в тело до упора.

И тут же две тени мелькнули справа и слева. Словно ураган пронесся по комнате. Ураган длился недолго, несколько секунд, но эти секунды показались Людмиле самыми длинными в ее пока еще недолгой жизни.

Незнакомый мужчина стоял справа от Людмилы и стрелял из пистолета с глушителем. Как специалист, она оценила качество стрельбы. Ни один выстрел не ушел в сторону. Выстрелов было восемь, по два на одного бандита. Вероятно, они, поверженные мгновенно и насмерть, даже не успели осознать происходящее. Оставались еще двое.

Один — Лиечкин мучитель — попытался было выпрыгнуть в окно, но на его пути выросла девичья фигурка. С неожиданной для такой хрупкой на вид девушки силой, она развернулась и нанесла удар стопой ноги ему прямо в лицо. Тот явно не был приучен к рукопашному бою, предпочитая заниматься более безопасным делом — пытками. Сегодня пришлось ответить за все. Упав на колени, он закрыл лицо ладонями. В следующее мгновение девушка ударила его носком остроносого сапожка в горло. Палач захлебнулся в собственной крови и некоторое время дергался на полу, как червяк, рядом со стулом, на котором скрючилась замученная им Лиечка, пока не затих окончательно.