Икона для Бешеного 2 - [100]

Согласен, картина, нарисованная тобой, и в самом деле печальная, — после недолгой паузы сказал Брайнт и со вздохом констатировал: — К сожалению, не вижу, как можно исправить это положение.

— А я вижу! — уверенно ответил Роджер Лайн. — Необходимо только ужесточить!

Что ужесточить? — недоуменно спросил собеседник.

Все! — Лайн стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда и по помещению пронеслось эхо.

Испуганный бармен выглянул из‑за стойки, а Брайнт про себя удивился: обычно невозмутимый Роджер проявил не свойственную ему эмоциональность.

А если точнее? — попросил Брайнт.

Во–первых, максимально ужесточить иммиграционные законы, а то мы, белые англо–саксы, в ближайшие двадцать—тридцать лет останемся в нашей стране в меньшинстве. Во–вторых, ввести для всех граждан

США особый документ, удостоверяющий личность. То есть создать центральную базу данных. Обязать всех граждан, проживающих в США, при переезде из штата в штат, регистрироваться в местной полиции…

Роджер, ты замахнулся на главную ценность нашего демократического общества — свободу передвигаться и жить там, где человек пожелает. Мне кажется, более того, я просто уверен, что американский народ такого не потерпит, — с сомнением покачал головой Брайнт.

Когда вопрос стоит так: «Демократия или жизнь?», каждый здравомыслящий поймет, что к чему, — жестко заявил Лайн. — Думаю, мы все, настоящие патриоты Америки, просто обязаны написать письмо Президенту. Подпишешь?

Не говоря более ни слова, Лайн положил перед Брайнтом три листа бумаги с напечатанным текстом.

Брайнт внимательно прочитал его, потом бросил взгляд на Дайна и, не размышляя ни секунды, вытащил из внутреннего кармана «паркер» с золотым пером.

Подпишу, — сказал он и, быстро окинув взглядом столбцы подписей на последнем листке, размашисто подписал послание в конце.

Молодец! — удовлетворенно улыбнулся Лайн. — Ты — пятьдесят пятый уважаемый человек, чьей поддержкой я заручился. Не только мы с тобой, но и другие серьезные люди озабочены происходящим. Всем нашим, кому я показывая проект обращения к Президенту, он понравился безоговорочно.

Под «нашими» Лайн имел в виду членов организации «Наследие Америки», в которую вход или отставные военные в крупных чинах, влиятельные журналисты консервативной ориентации, банкиры и руководители многих известных корпораций, преимущественно связанных с военно–промышленным комплексом Америки.

Не знаю только, посылать ли письмо Бушу сейчас, — задумался вслух Лайн, — или подождать до выборов — меньше полгода осталось. Вряд ли Президент успеет подготовить и провести через Конгресс и Сенат соответствующие законы, даже если он загорится нашей идеей. Может, стоит придержать наше обращение до конца года, как ты думаешь?

Ты так уверен, что победит Буш–младший? — Брайнт знал, что его собеседник в силу прошлых связей вхож в самые потаенные закоулки вашингтонской политической кухни.

Очень на это надеюсь, — отрезал Лайн. — Керри‑то похуже этого юбочника Клинтона будет. Несмотря на его опыт войны во Вьетнаме, он настоящая тряпка. Чего стоит одно его обещание вывести наши войска из Ирака.

Керри точно слабак! — подтвердил Брайнт. — А Буш — правильный парень, но по–моему жесткости ему тоже не всегда хватает. Говорит он всегда вроде бы вещи правильные, а делает намного меньше, чем мог бы.

Он вынужден учитывать реакцию этих гнилых европейских либералов, наших так называемых союзничков, которые привыкли, что мы за все платим, а они нашими руками жар загребают. Любой Президент США, как общепринятый лидер свободного мира, просто обязан считаться с общественным мнением, черт бы это проклятое мнение побрал!

Как человек, проработавший много лет за рубежом, Лайн неплохо представлял себе хитросплетения американской внешней политики, но сейчас не место и не время было о них распространяться.

Лично у Дайна к Президенту Бушу имелось немало вопросов, но отнюдь не по внешней политике, а по событиям сентября две тысячи первого года, но не обсуждать же их с бывшим фзбээрошником, у которого, по твердому убеждению бескомпромиссного Лайна, было рыльце в пушку?

Завершая недолгую встречу и крепко пожимая руку Брайнту, Лайн не без торжественности произнес:

Очень рад, дорогой Боб, что ты с нами и согласился подписать это обращение к Президенту. Позвоню тебе, как только мы решим его посылать…

Через пару дней Роджеру Лайну удалось напроситься на встречу к Джону, соратнику Ивана по Тайному Совету Пяти, по существу управляющего всем миром, о чем Лайн даже не подозревал.

Джон в настоящий момент возглавлял группу научно–технических советников Пентагона. И именно он поддерживал ставшее навязчивой идеей Лайна убеждение в том, что события сентября две тысячи первого года стали результатом если и не сознательного предательства, то во всяком случае вопиющей некомпетентности ФБР, особенно нелюбимого, что он и не скрывал, Роджером Лайном.

Ты уже прочел доклад Конгресса? — первым делом поинтересовался Джон.

Тысяча страниц обычной бюрократической мути! — угрюмо отозвался Лайн.

Речь шла о документе, родившемся в результате всестороннего расследования событий сентября две тысячи первого года.