Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров - [23]

Но такой неосмотрительный поступок наш taoma совершить воздержится. Хватит и одного распятия на семью, а перенести такое мучение в свою очередь — значит навсегда погубить результаты этого необыкновенного подлога, так хорошо организованного, который, впрочем, из осторожности не следует затягивать слишком надолго. Ведь точные инструкции он получил заранее:

«Близнец Христа, апостол Всевышнего, ты тоже посвящен в скрытое учение Христа, ты получил тайные инструкции…» («Деяния Фомы», XXXIX).

Итак, «уход» нашего taoma близок, и в связи с этим изобретательным зелотам надо отдать должное. Отправлять этого природного двойника Иисуса переходить границы провинций, охраняемые легионами, без надлежащих предосторожностей было крайне опасно. И придумали вот что. Искаженный отголосок этой истории до нас дошел в том же «Евангелии от Варфоломея», которое уже цитировалось.

Таота, то есть Фому, продадут как раба. Утратив тем самым гражданскую правосубъектность, став простой движимостью, подобием домашнего животного, не чем иным, кроме как собственностью работорговца, он не будет подлежать никакой проверке. Перед римским законом за него несет ответственность хозяин, и если он взбунтуется или сбежит, его ждет казнь для беглых или мятежных рабов — крест.

Но еврейскую общину в месте назначения, за пределами Палестины, и особенно мессианистов в ее составе, вовремя предупредят, что имеется важный еврейский раб, из царского и Давидова рода, и наш taoma будет выкуплен у работорговца за цену, какая понадобится. Что и было сделано, очень просто. Вот текст «Евангелия от Варфоломея». Разумеется, это Иисус продает своего близнеца, а почему — сказать забыли. Фактически эту сделку, чтобы обеспечить бегство taoma, заключал Симон Петр:

«Кифа (Петр) сказал торговцу: „Вот наш господин, пойди и скажи ему, на что ты согласен в отношении нас“.

Тогда торговец сказал Иисусу: „Привет тебе, сильный и достопочтенный человек, похоже, ты человек важный и хорошего рода…“ И торговец глянул на лицо Фомы. Он нашел, что тот ближе к расцвету лет, чем Матфей[28]. Он сказал: „Получи плату за него и отдай его мне…“ Иисус сказал ему: „Дай мне за него столько фунтов золота“. И торговец согласился. Он сказал Иисусу: „Напиши мне расписку“. Иисус написал: „Я признаю, что продал своего человека…“» (Евангелие от Варфоломея. 2-й фрагмент).

И дело было в шляпе. Будущий выкуп у тогдашних евреев считался в порядке вещей. Когда в наказание семье римляне выставляли еврейскую девушку голой в доме терпимости, ее очень быстро выкупала городская община. Так же выкупили и Фому, близнеца Иисуса.

О существовании у Иисуса брата-близнеца довольно значительное время знали в посвященных кругах ранних христиан, и это никого не смущало. Как благочестиво сказали бы современные экзегеты, «христология еще не была разработана как следует».

Конечно! Но что имеет значение — подлинный исторический факт или рассуждение теолога, лезущего из кожи вон, чтобы сказать нечто оригинальное?

Ведь те же «Деяния Фомы» были широко известны еще в V веке, в греческой и сирийской версиях, и есть латинская версия — VI века. А в них мы находим очень ясный намек на то, что Мария разрешилась двойней:

«Приди, о святое могущество Духа! Приди, святая Голубка, производящая на свет двух близнецов! Приди, о Скрытая Матерь…» («Деяния Фомы», 50).

Конечно, знаменитый «канон Муратори», названный по имени коллекционера, который (как утверждается) обнаружил его в Милане в 1740 году, якобы относится к VIII веку и представляет собой копию (еще одну) списка произведений, которые римская церковь в 180–190 годах нашей эры считала священными. И этот «канон Муратори» относит наши «Деяния Фомы» к числу апокрифов.

А вот аббат Ф. Амио, предисловие к книге которого написал Даниэль-Ропс, в «Апокрифической Библии» представляет извлечения из основных апокрифов[29].

И он сообщает нам, что «Деяния Фомы» имеют краткий пересказ: «De miraculis beati Thomae apostoli», который Боссюэ приписывал Григорию Турскому (538–594) и который, следовательно, относится к VI веку. И аббат Ф. Амио также пишет: «Считается, что оригинальный текст был записан в Сирии или Верхней Месопотамии; если, как предполагается, он испытал влияние еретика Бардезана, его следует датировать началом III века. Но в этом отношении возможно лишь строить гипотезы» (La Bible apocryphe. Paris: Fayard. 1952. P. 262).

Тот же экзегет уточняет, что гностические влияния в тех же «Деяниях Фомы» не очевидны, а неприятие брака во II веке при зарождении христианства было широко распространено. Что касается нас, нам причина этого понятна. Между 200 и 300 годами существование у Иисуса брата-близнеца никого не смущало. Лишь позже посмели выдумать сказку о чудесном зачатии, о воплощении «Сына Божия» и об абсолютной девственности Марии. И тогда потребовалось убрать этого близнеца, ставшего слишком неудобным.

И поэтому мы представляем Марию, мать Иисуса, пятнадцатилетней девочкой, тогда как несчастная женщина умерла, вероятно, в преклонном возрасте, пережив, как нам говорит Иоанн, смерть Иисуса, своего сына-«первенца» (Лук., 2:7).