Иисус и иудаизм - [18]

Шрифт
Интервал

Сформулируем теперь в самых общих чертах изложенное выше. Существенно следующее: Иисус выступал против закона по одному или по двум пунктам, а, следовательно, и в принципе, апеллируя непосредственно к воле Бога, — даже если в его намерения не входило возражать против закона как такового или он не отдавал себе полностью отчета в том, какое значение имели его слова и дела; Иисус в явном виде не придавал идее царства универсальный характер, хотя косвенным образом аннулировал национальные чаяния Израиля; он отличался от современников своими богословскими взглядами и стоял выше них, но непосредственного отношения к его смерти это не имело; он отправился в Иерусалим, чтобы заставить выслушать себя, объявить о наступающем царстве и бросить вызов иерархии, вынудив ее либо принять, либо отвергнуть его весть, он напугал иерархию своими притязаниями и был отправлен ею на смерть.

Эта точка зрения неявно подразумевает, что ничего больше Иисус не хотел: он не имел в виду создать общину для продолжения своего дела после своей смерти; он не думал, что может форсировать наступление царства; у него не было намерения реформировать иудаизм. Он был в первую очередь вестником, но характер его вести делал его больше, чем просто вестником, так как реакция на него и на его весть имела решающее значение. Говоря словами Борнкама, «окончательное решение будет решением о нем» (р. 158).

Основные черты этой позиции еще до Борнкама можно было увидеть в книге Дибелиуса о Иисусе 32. В Галилее работа Иисуса привела к возникновению эсхатологического и мессианского движения (р. 61). Он отправился в Иерусалим, чтобы потребовать решения (р. 63), и очищение храма показывает, что он пытался добиться оценки мотивов своих действий (р. 127). Однако Дибелиус отличается от школы Буссета/Бультмана своим утверждением, что Иисус хотел оставить после себя общину, «преданную мессианским чаяниям, как свидетельство и залог личной принадлежности ему» (р. 100). Основной подтверждающий факт — Тайная вечеря. Но Дибелиус на этом не останавливается. Он видит главную цель Иисуса также в том, чтобы объявить о царстве Божьем. Но это объявление есть нечто большее, чем просто объявление: «Иисус сам, своей собственной персоной, в своих словах и делах, есть решающая примета царства» (р. 101).

В одном отношении Иисус, по мнению Дибелиуса, остается «в рамках традиционной религии»: он обращается только к своему народу (р. 107). Несмотря на это, он в корне порывает с законом. Иисус требует «в некоторых обстоятельствах даже отказа от исполнения своих обязанностей».

Здесь яснее всего видно отличие от законнической религии: вся еврейская система заповедей и запретов с ее ничем не ограниченной сферой полномочий ставится под вопрос, так как Бог сам входит в мире абсолютным величием, абсолютной справедливостью и абсолютной праведностью (р. 114).

Дибелиус приводит заповедь субботы как пример закона, который «должен быть нарушен, если Бог этого требует». Он видит в словах «предоставь мертвым хоронить своих мертвых» (Мф. 8:22) указание на то, что даже основные обязанности не должны ограничивать человека, слышащего призыв царства (р. 114). Несколькими страницами ниже Дибелиус очень ясно излагает суть дела:

Центральный момент вести Иисуса, объявление о Царстве Божьем, мог легко сочетаться с еврейскими чаяниями. Однако радикализм этого объявления, настаивающего на том, что «одно только нужно» 10*, девальвирует требования всех других обязанностей, в том числе ритуальных, правовых и национальных. И Иисус демонстрирует эту девальвацию в своей собственной жизни: он нарушает субботу, когда чувствует, что Бог велит действовать; он освобождает своих учеников... от поста; на жгучий национальный вопрос, нужно ли платить подушный налог иностранной оккупационной власти... он отвечает утвердительно, но смотрит на это как на секулярное дело и указывает спрашивающим на главную обязанность: «отдавайте Божие — Богу» 11* (р. 124).

На этом пути он вступает в конфликт с еврейскими учителями, так как они возлагали бремя на народ и «молчали о существенных вещах» (р. 125, Мф. 23:23 цитируется как надежное свидетельство о еврейских учителях). Дибелиус яснее, чем прочие исследователи, которых мы до сих нор рассматривали, представляет, как это все должно было выглядеть в глазах современников Иисуса: «Девальвация этих обязанностей принципом «одно только нужно» должна была восприниматься ими как угрожающая подорвать и разрушить всю систему благочестия» (р. 125). Он, однако, не объясняет, почему это должно было так восприниматься.

Противостояние было и еще по одному пункту: Иисус не разделял всеобщую надежду на восстановление национального величия. Дибелиус цитирует Мф. 25:25, Лк. 14:18, Мф. 11:16 сл. и Мк. 12:1—9 как свидетельство о том, что Иисус знал: Израиль промотает свое наследство и отвергнет царство (р. 125 f.).

Но наиболее фундаментальный пункт противостояния связан с тем, что Иисус утверждал свой собственный авторитет в противовес авторитету Торы.

Закон с его предписаниями мог стать для людей поводом для признания абсолютной воли Бога. Но люди обманули сами себя, лишив себя этой возможности превращением предписаний в правовую систему. В результате Иисус был теперь вынужден объявить то, что должно было быть достигнуто в Царстве Божьем, а именно волю Бога в чистом виде... Он говорил, как обладающий силой и властью, а не как их книжники (Мф. 7:29), — но в глазах евреев это могло выглядеть только как ересь. Ибо голоса пророков теперь умолкли, и никто не имел нрава объявить волю Бога от своего имени (р. 126).


Рекомендуем почитать
Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.


Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)


Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.


Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.


Мусульманский этикет

Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.