Их было три - [14]
— А Фредис?
Илма махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— А, что Фредис!
Лиена вздохнула.
— Я ведь и так всё время молчу, хотя мне это никогда не нравилось. Может, и теперь промолчала бы, если бы не Гундега…
— Именно ради Гундеги! — горячо воскликнула Илма.
— Как это понимать?
— Если бы я зарегистрировалась с Симанисом, наследниками Межакактов оказались бы он и его дети.
Обе умолкли. Слышно было, как во дворе стукнули оглобли и совсем рядом, за стеной послышался топот коня. Симанис повёл Ингу на луг.
Когда снаружи всё стихло, Лиена с упрямством старого человека возобновила разговор:
— Но если Гундега всё это увидит? Ведь тебе скоро будет пятьдесят лет, Илма…
«Пятьдесят лет…» Напоминание об этом было равносильно удару кнута. Илма никому бы не решилась признаться, как сильно она боится старости. Постороннему наблюдателю течение человеческой жизни кажется естественным и гладким. Юность сменяется зрелостью, а зрелость — старостью так же спокойно, без страха и волнений, как полдень сменяет утро, а вечер — полдень. Но когда речь идёт о ней, Илме, которой скоро минет пятьдесят…
— Вот именно потому! — упрямо сказала она. — Я не перестаю думать об этом: возможно, завтра я уже буду старухой. А вот сегодня я ещё не старуха, нет! В зеркало я смотрюсь только вечерами, в сумерки, когда сглаживаются морщины, — и выгляжу девушкой — тоненькой, белой, гибкой. И так безумно, до головокружения хочется жить!
Лиена смотрела на дочь, словно на привидение, вынырнувшее из ночной тьмы.
Глаза Илмы, сверкавшие на худощавом поблекшем лице, казались огромными и яркими. Лиена со смутным страхом сообразила, что нечаянно задела в душе дочери струну, о существовании которой даже не подозревала.
— Безветренными вечерами сюда иногда доносится музыка из клуба, тогда я открываю у себя в комнате окно и слушаю. — Илма умолкла, взглянув на окно, будто и сейчас прислушивалась к чему-то. — Я знаю: там танцуют, и мне тоже хочется танцевать. Никто об этом не знает, и никому об этом знать не положено. Что ты смотришь, мать, на меня, как на безумную?
Взгляд Лиены и в самом деле охладил Илму, глаза её потухли.
— Это до добра не доведёт, — ответила Лиена, отворачиваясь.
Илма горько усмехнулась:
— Что ты, мать, знаешь о жизни? Ты даже отца моего по-настоящему не любила…
— Что я знаю о жизни… — словно эхо повторила старая женщина. — А что такое жизнь?
Илма молчала. Почему не находится ответа на такой простой вопрос? Так легко объяснить, например, что такое стол, что такое лес, облако. А что такое жизнь? И смешно и странно… Живут все. А сумеет ли кто объяснить?..
Илме послышалось, что где-то скрипнула дверь, она насторожилась, повернулась к лестнице, ведущей в комнату Гундеги.
— Это не Гундега, — успокоила её Лиена, угадав мысли дочери. — Симанис запирает сарай. — И, помолчав, тихо сказала: — Похоже, что ты её… боишься?
— Я не боюсь, — так же тихо ответила Илма. — Я только хочу уберечь её от всего…
У Лиены дрогнули уголки рта. Непонятно, была ли это сдерживаемая улыбка или болезненная гримаса.
— Скрыть можно от человека, живущего за десяток вёрст. А от того, с кем живёшь под одной крышей и ешь за одним столом, ничего не скроешь. Рано или поздно…
— Неправда! — с жаром воскликнула Илма. — Я никогда…
И осеклась. Со скрипом отворилась наружная дверь.
Лиена не ошиблась. В кухню вошёл Симанис и повесил на гвоздь ключ от сарая.
Илма была права — в сумерках она выглядела совсем молодой. Темнота заравнивала глубокие складки вокруг рта, придавала загадочное выражение выцветшим глазам, скрадывала синеватые венозные узлы на стройных, натруженных в тяжёлой работе ногах и скрывала седину на висках. Илма чувствовала себя такой же, как много лет назад. О, как хорошо быть такой, не знающей усталости после трудового дня, застенчиво или кокетливо смеяться, вдруг испуганно умолкая, — не проснулся бы кто из домашних! И тут же на губах Илмы появилась спокойная улыбка: кого ей бояться, она здесь хозяйка, и нынче ночью она опять молода, молода… Добрая, милосердная темнота…
— Ты ещё вчера обещал приехать! — сказала она Симанису, ещё находясь во власти воображения.
— Не смог. У матери опять колотьё началось. Некому было корову подоить, — усталый голос звучал глухо, в нём не было ни тени игривости и юношеского нетерпения.
Илма разочарованно вздохнула.
Больная мать… Доение коровы… О боже, неужели даже теперь, ночью, нельзя избавиться от всего этого! Разве недостаточно, что она целый день думает о коровах, свиньях, огороде, саженях Дров, прополотых гектарах лесных посадок?
Какая муха сегодня укусила Симаниса? Он умел быть совсем другим. Тогда, девять лет назад. Неужели прошло уже девять лет?
— Матери тяжело, — проговорил немного погодя Симанис.
Это была жизненная проза, не совсем, пожалуй, уместная в комнате, где за окном шумел лес и мерцали осенние звёзды, а стареющая женщина отчаянно силилась обмануть время.
Илма охладела. И стоило рассеяться обманчивому розовому туману её воображения, как их отношения стали на реальную, деловую почву. Она была всего лишь пожилой вдовой, боявшейся старости, и хозяйство её нуждалось в паре сильных мужских рук. Он, Симанис, с седеющими висками, отец двоих детей, но юношески страстный… Перед глазами Илмы всё вдруг предстало в неприкрытом, грубом виде, — точно при вспышке молнии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе «Колодец» раскрывается характер и судьба нашей современницы, сельской учительницы, на долю которой выпали серьезные женские испытания. В повести «Ночь без луны» события одной ночи позволяют проникнуть в сложный мир человеческих чувств.
В прологе и эпилоге романа-фантасмагории автор изображает условную гибель и воскресение героев. Этот художественный прием дает возможность острее ощутить личность и судьбу каждого из них, обратить внимание на неповторимую ценность человеческой природы. Автор показывает жизнь обычных людей, ставит важные для общества проблемы.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.