Игры в заботу - [37]

Внезапно вспомнилось:

Совсем другой голос, отличный от Квиррелла, начал говорить:

— Мальчишка знает, где камень… Заставь его сказать… — страшный, ужасающий и пробирающий до мурашек тембр.

— Ах, кажется, я понял… — начал я говорить, смотря на то, как этот трус бьется в истерике. — Твой «повелитель» был на твоей голове?

— Д-да, — ох, он снова стал заикой.

— А как тогда он исчез? — злюсь я. Мне неприятно, что я чего–то не понимаю.

— У него уже было достаточно сил чтобы покинуть это тело, но… — в испуге шептал этот идиот.

Я улыбаюсь. Улыбаюсь шире прежнего. Значит, мне не будет скучно и кто–то сможет развлечь меня больше чем на пару часов.

— Ну и кто же это? — смотрю на своего подопытного, а он задает такой тупой вопрос:

— Кто?

Ох, как же бесит, когда люди не желают пользоваться серой жидкостью.

— Твой властелин! — шепчу я ему на ухо, от чего лысый вжимается в стенку.

— Л-лорд… Волан–де–Морт…

Ох, да! Я ждал этого! Я ждал!

Ударяю напоследок Квиррелла, который в очередной раз сумел упасть без сознания и медленно шагаю в комнату, где, я полагаю, должны быть все мои друзья.

***

— Ну и как ты узнал что мы тут? — поинтересовалась Лилит.

— Это единственная комната, куда бы точно никто не приперся, — пожимаю плечами. — Лучше скажите, раз вы уже давно успели развязаться, то почему до сих пор были тут?

Да, действительно. Я открываю дверь весь такой из себя герой, а они сидят, мило болтая.

— Зелел веревки прокусил, — ухмыльнулся Джек, делая шутливый поклон моей змее, а потом поворачиваясь к моей скромной персоне. Шучу–шучу, не скромной. — Так ты, я смотрю, освободился?

— Ах, да, если ты об этом, — отвечаю я.

— Объяс–с–сните? — спрашивает Зелел, непонимающе глядя на нас.

— На мне была печать, змейка, — подмигиваю я. — Благодаря ей половина моего характера была скрыта не только от других, но и от меня.

— Зато теперь ты свободен! — радостно кричит альбиноска, обнимая меня.

— С–с–словно птица в небес–с–сах… — шипит Зелел, заползая на свое законное место под моей одеждой, а я только хмыкаю.

— У нас есть еще много из того, что мы должны сделать! — посмеиваясь, говорю я.

— И что же? — Джек вопросительно поднимает одну бровь.

— Убрать, надеюсь, живое тело Квиррелла из той комнаты и отправить в Азкабан — это раз, — я начал сгибать пальцы. — А, ну и найти философский камень — два!

— Ну и что будет, когда мы это сделаем? — как–то мало заинтересованно мычит Лилит.

— Кишки, месиво, хардкор, — утверждаю я, смотря, как мои друзья меняются в лице. Теперь все счастливы.

Ой, а раньше бы показалось мне это сущим кошмаром… А сейчас что? А сейчас я иду сообщать Дамблдору, что Квиррелл лежит весь в крови и без двух рук в своем кабинете.

А этот трус меня не выдаст, поверьте. Он ведь знает, что я его везде достану, правда? А вот про то, что он пытался украсть философский камень и служил Волан–де–Морту он расскажет как миленький. Причем, по той же причине.

Для двух его потерянных ручек у меня есть свое применение. Хоть какая–то польза от этого беспомощного идиота, правда?

Весело живем, а?

Часть 30

— Тили–тили–бом

Закрой глаза скорее,

Кто–то ходит за окном,

И стучится в двери.

Иду по пустынному коридору, напевая навязчивую мелодию. Жизнь прекрасна. Квиррелл в Азкабане, философский камушек у Дамблдора, вот только мне сейчас ну очень–очень скучно. Джек и Лилит давно в подземелье Слизерина, а я, кстати, там так и не был ни разу.

Исправим? Ну, еще не вечер…

— И ку–уда мы, Гарри? — Зелел высунулся из–под моей мантии.

— Куда глаза глядят, — хмыкнул я. — А ты хотел в определенное место?

— Нет, просто интерес–с–суюсь… — залез обратно. Он какой–то грустный с тех пор, как я вернулся. Может, обидел его чем? Нет, вроде…

— Тили–тили–бом.

Кричит ночная птица.

Он уже пробрался в дом.

К тем, кому не спится.

Да, не лучшая песня, когда через пару часов отбой, правда? Но когда меня это волновало? Хотя нет, раньше я бы не пел себе такое на ночь.

— Гарри, — позвал меня знакомый голос. Обернувшись, я увидел своего друга с бинтами на глазах.

— Ах, Джек, это ты, — удивился я. — И что ты тут забыл?

— Нужно поговорить, Гарри, — он изложил куда серьезнее, чем это было обычно.

— О чем? — я, кажется, тоже потерял всю игривость в голосе.

— Ты ведь хочешь знать пророчество полностью, правда? — подходит ближе.

— Да, но позже, — мой ответ его, похоже, удивил.

— Позже? — переспросил мой друг.

— Если расскажешь сейчас, то мне уже не будет так интересно, — резко поворачиваюсь к нему спиной, бросая: — А мы ведь любим интриги, да?

Не вижу его, но готов поклясться, что он ухмыляется, обнажая свои белые зубы.

— Тили–тили–бом.

Все скроет ночь немая.

За тобой крадется он,

И вот–вот поймает.

Он идет… Он уже близко…

Не замечаю, как дохожу до Слизеринского подземелья. Я успел попасть сюда за пять минут до отбоя… Не оставлять же это достижение просто так, а? Нужно как–то использовать эти жалкие пять минут.

Я в одной комнате с Джеком, которого до сих пор нет, так что можно позаниматься без лишних свидетелей.

Достаю свой рюкзак и нервно дергаю за замок, открывая его. Осталось только аккуратно выложить.

На стол перемещаются две окровавленные руки, небрежно оторванные мной от плоти владельца. Зачем Квирреллу в Азкабане руки, а? Ну, вот и я об этом.