Игры в повелителей тигров - [24]
— Кое-как.
— Но это фигня. Жди. Как только я превращусь в пантеру, то сразу же к тебе приду и за всё отомщу! За всё…
— Ой, напугала! Я прям вся дрожу.
— Не ёрничай.
— С чего бы я «не ёрничала», если ты сама себя не слышишь? Только что сказала, что в человека могут превращаться исключительно представители семейства леопардовых, а сама начинаешь мне угрожать.
— Это потому, что я не чувствую себя человеком. Меня заколдовали и я должна принять первоначальный облик. И вообще, тебе не надоело задавать свои вопросы?
— Просто — смешно было услышать эту чушь: «мы приносим жертвы тигриному лорду!»
— А ты смотрела фильм «Кинг-Конг»? Можешь объяснить, почему туземцы приносят жертвы гигантской обезьяне? Потому, что проблема в самих туземцах? Думаешь, пока они на свою гигантскую обезьяну не наткнулись, то устраивали жертвоприношение какому-нибудь истукану?
— А в чём проблема?
— В самой обезьяне. В том, что она священное животное. В том, что она самая последняя осталась на Земле!
Третья часть
Пятая глава
1
Этим утром Катя узнала ещё одну удивительную вещь. Оказывается, новенький мальчик, которого ей так сильно хотелось успеть перетянуть на свою сторону, чем-то напоминает ей аиста, который умеет приносить детей. Дроздовой очень хотелось опередить всех своих одноклассниц. Ей казалось, что новичок — это единственное её спасение. Пока никто из Катиных одноклассниц его в себя не втюрил, он не успеет ничего узнать о том бреде, который творится в их сумасшедшей школе. Вернее, о том, который ещё не прекратился. Несмотря на то, что из класса исчез главный злодей — клон Дроздовой, и несмотря на то, что вчера все узнали про статью о найденном золоте, из принесённой газеты её кузеном Костяном, Катя не была уверена, что травля в её адрес возьмёт да и прекратится. «Не будь такой наивной, — говорила она себе. — Если лузеров, да витающих в облаках двоечниц, презирают исключительно одноклассники, то со «звёздочками» воевать начинают уже сами учителя. С теми, кого по телевизору показывают или в газетах про них пишут».
Когда уроки закончились, Катя шла следом за новичком. Может быть, её заинтересовало то, как сильно он после школы торопится домой. Но больше её интересовали трое девок из её класса, которые за ним увязались. Дроздова в это время выходила из школьного подъезда и видела, как эти четверо заворачивают за угол. Сейчас они исчезнут за школьным зданием и… Кате очень хотелось их нагнать и попробовать присоединиться пятой. Поэтому Дроздова помчалась со всех ног. Она не знала, что там за углом. Там могло быть всё, что угодно. Там могла стоять машина и, пока Катька не добежит и не завернёт за угол, эти четверо могут успеть сесть в машину и опять оставить с носом глупую корову-Дроздову. Как только она добежит, как только успеет перевести дыхание, завернув за этот злополучный угол огромного школьного здания, троица дур уже навсегда исчезнет вместе с новичком, а машина будет тихонько отъезжать с места…
Слава богу, никакого автомобиля за углом не было, когда Катька туда добежала. Троица школьных дур всё так же продолжала одолевать бедного новенького. Катька уже слышала их голоса: «Федечка, а можно пронести твой портфельчик?» «Федечка, а что у тебя в сумке? У тебя там правда яблочки? А дай укусить одно!» — «Не могу, — буркнул в ответ угрюмый Федечка. — Я их несу домой, бабушке». — «А как твою бабушку зовут? А хочешь, мы тоже пойдём к тебе домой?» — «Отстаньте».
В одной руке этот паренёк нёс свой школьный портфель, в другой — чёрную авоську из полиэтилена, которая школьным дурочкам больше напоминала мешок для мусора. Им всё время казалось, что новичок не домой его несёт, а в сторону ближайшего мусорного контейнера. Как только он подойдёт к мусорному бачку и перекинет его за борт, глупые девки сразу же планировали от него отстать. По новенькому было видно, как сильно он надрывается, неся и этот чёрный мешок и свою сумку. Хотя, Федя всячески старался делать вид, что в сумке действительно лежат яблоки (или яйца, как он сказал этим школьным мартышкам, пока они ещё не успели вчетвером зайти за угол школы), а не куча камней, как предполагали трое Федькиных одноклассниц. Поэтому парень изображал, что обе сумки ему очень легко нести и ноша его совершенно не напрягает.
— А можно, лучше, я с тобой домой пойду? — наконец-то догнала Дроздова этих четверых.
— О, припёрлась, блин! — заржали назойливые дуры. — Два сапога пара.
Они тут же отстали от этих двоих. Но на прощание успели крикнуть ещё какую-нибудь гадость.
— Смотрите, золотишко своё не растеряйте по дороге!
— А чё, он, правда золото этой дуры тащит?
— Ну, а ты сама подумай своей дырявой башкой! Не гири же там у него?
— Ха-ха-ха! Во, я с них двоих тащусь…
— Здорово, Федя.
— Привет.
Новичку понравилось, что хоть один человек во всём классе с ним поздоровался, а не опять начал приставать к нему со своей бесконечной болтливостью.
— А что ты там правда несёшь? Оттуда такой запах… Фу.
— Да, ерунда. Собачьих какашек понасобирал… Просто, чтобы не приставали.
— Чего поднасобирал? Извини, я не расслышала.
— Камней, — перечислял Федя, — стеляшек всяких бутылочных, навоза… Ну, как тебе объяснить?
Бывает такое, что вы проснулись, вышли из дома, а на улице полная тишина: на дорогах пусто? Нет этих вечных, надоедливых пробок. Более того: я сейчас скажу наверно что-то изумительное, но вы подумаете, что мальчик начитался фантастики (постапокалиптического толку). Однако, я хотел сказать, что на улице нет даже простых прохожих. Нет, конечно, фантастики я не начитался. Просто я хотел сказать, что всему есть объяснение. Ну, по крайней мере, должно быть. И то, что будет описано в моём сюжете, не постапокалипсис.
Последователи учения вуду считают, что в результате специального обряда кукла получает особого вида связь с определённым человеком. Вот только какого вида будет эта связь…
Он знал, как это делается в семьях, которыми руководят исключительно одни только дочери. В эгоистичных семьях, где дочки настолько избалованы, что от переизбытка всевозможных сладостей и удовольствия, впадают в депрессию. Он понимал ситуацию так… Эта ситуация совершенно одинакова и не меняется, какие бы разные формы не принимало дерьмо, творящееся в «депрессивных» семьях. Итак, мамаша спрашивает свою неизвестно чем опечаленную принцессу: «Тебя кто-то обидел? Ты встречаешься с тем парнем, и что? Тебя обидели его поганые дружки? Не молчи, я всё равно найду виноватого».
Как назло: только начали медовый месяц, так и пошло-поехало… Сначала подвалил тип попросивший «закурить». Молодой муж не курил, предпочитая здоровый образ жизни, но на всякий случай носил… Просто, те существа, которые иногда попадаются им на пути, обычно, начинают с разговора типа «закурить не будет?»Молодой муж такие способы провокации называл про себя «солдатскими причинами»: «Слышь? Дай закурить! А? Что значит, не куришь? Ты кого на хрен послал?!» Впрочем, всё это были мелочи.Началось то, что хуже всемирного финансового кризиса.
У 11-летнего Эдди сильные проблемы со своей гёрлфренд, потому что к ней в гости приехал её дед, а его укусил сосед Эдди. Заразил вирусом кровопийцы. С соседями всегда очень трудно вместе ужиться. Но что делать, если ваш сосед — людоед? Попробовать заявить на него в полицию? Но он тогда съест вас за это! Но у Эдди ситуация сама решается в положительную сторону. Он находит способ, как именно обвинить своего соседа: привлечь его к уголовной ответственности. Поскольку у него не ладятся отношения со своей девушкой, он становится слишком частым гостем своего соседа.
Если вампиру не сказать «заходи», то он может простоять под дверью целую вечность и уговаривать, чтоб его впустили. При создании обложки использована работа Vergvoktre.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.