Игры в повелителей тигров - [25]
— Да зачем объяснять… Но зачем ты всё это выдумываешь! Оно тебе надо?
Катя уже хотела ему рассказать, как тяжело и как нелегко ей живётся от постоянных издёвок и насмешек. Хотела, чтобы он поучился на её горьком опыте… Но Федя тоже кое-чего хотел. Он хотел ей объяснить, зачем и для чего он выкидывает все эти фокусы.
— Понимаешь, Катюха, если ты идеальный человек, если в тебе есть хоть какая-то личность и если все об этом неожиданно узнают, то тебе не дадут прохода. Поэтому, я считаю, лучше отвлечь их внимание какой-нибудь сумкой. Ну, походить на перемене вокруг школы, набрать туда какого-нибудь говна… И, после уроков, трое самых бестолковых девчонок обязательно за тобой увяжутся! Они потом будут по-разному сплетничать…
— А ты будешь изображать из себя невинного, — продолжала за него Катя. — Будешь говорить им на каждом шагу: «я не я и лошадь не моя».
— Ух, как ловко ты всё угадала!
— Да просто я знаю этот способ: привлекать к себе внимание путём скандала. Знаешь, так очень многие поступают. Только они не останавливаются на достигнутом. Они устраивают уличные потасовки… Девчонки любят тех, кто круто дерётся. Но, ведь, согласись, ты не уголовник!
— Причём здесь — уголовник — не уголовник? Я просто, набрал в сумку дерьма и попробовал пронести его по улице. Меня заметили — хорошо… Причём здесь, вообще, драки и убийства? Ты ещё наркомафию приведи в пример! Ну, ты меня насмешила…
Катя знала, при чём, но не хотела это объяснять. У них в классе очень распространён способ, как выработать тёплый-сплочённый коллектив: почаще приносить кого-то одного в жертву. Кстати, эта мысль ей пришла в голову прошедшей весной, когда она два или три часа ехала на автобусе, продираясь сквозь грязь и слякоть тающего гололёда и сквозь кучи неубранного за зиму снега. Всё это таяло, на дороге образовывались пробки, и Кате пришла в голову одна странная мысль: «Что, если бы я прямо сейчас совершила самоубийство? Интересно, пробки бы прекратились мгновенно и автобус бы начал набирать скорость?» Так вот, сейчас она в точности была уверена, что именно это — главная причина устранения всевозможных неразрешимых проблем. Особенно, когда проблем скопится, ну слишком уж много! Тогда кто-то один должен покончить жизнь самоубийством. Именно тот, кто считает себя такой сильной ошибкой современной цивилизации, какой считала себя Дроздова.
— Ну, хорошо. Если тебя так сильно насмешило, то почему ты пакет свой не выбросишь?
— А что, он тебе мешает? — усмехнулся Федя. — Вдруг, опять кто-нибудь пристанет.
— А если те бабы про тебя расскажут нашим пацанам?
— Я высыплю на них всё это дерьмо с камнями — и текать!
Федя Пигалёв показался Дроздовой очень весёлым мальчишкой. Так они, болтая, и шли домой, до самой Федькиной квартиры. Никто из одноклассников не увязался, пока Дроздова провожала его домой. Завтра опять начнутся интриги и домыслы, но сегодня… Сегодня у Катьки было какое-то особенное настроение. Такое особенное, что её не волновало всё, что начнётся завтра, прямо с утречка. Весь этот дружный-весёлый хор голосов: «жених и невеста тили-тили тесто. Эй, ты, всё своё говно до дому донёс? По дороге ничего не растерял?!»
2
— Слушай, Пигалёв, — неожиданно спохватилась Дроздова, когда они вошли в подъезд Фединого дома и из его чёрной целлофановой сумки покатил очень резкий запах, — а ты чё, свою сумку так до сих пор на улице и не выбросил?!
— А? Что? — До Феди тоже очень неожиданно дошло, что он до сих пор держит её в руках, но теперь находится в полной растерянности и не знает, что с этим «запахом» делать дальше. — А, может, её лучше в мусоропровод?..
— Какой провод! — неожиданно разоралась и Катька, словно на неё тоже нашёл испуг, но она всячески пытается замаскировать его излишней агрессией. — Нельзя мусор засорять! У тебя же там кирпичи… и ЭТИ!
— Как?! — не на шутку испугался парень. — А что мне делать?!
— Выйди! Вынеси это куда-нибудь… Фу!… за двор.
Пигалёв так неловко себя чувствовал, словно совсем опешил. Он слепо двинулся в сторону выхода, но потом остановился на полпути и вернулся назад.
— Чё ты так перепугался? — захохотала Катя, глядя на его растерянность. — Пигалёв! Ты так глупо смотришься, словно заблудился в трёх соснах. С тобой всё хорошо, мальчик?
— Я не могу выйти, — не хотел он это говорить, но молчать для Феди было ещё тяжелее. — Там подростки, эти, обкуренные, стоят возле подъезда…
— Ты что, испугался их, что ли? Как тех троих дур? Ну, брось тогда его здесь… Господи, Пигалёв!… Чё ты такой?! Чего тебя так ошарашило?
— Ну… Не знаю…
— Чё ты не знаешь?!
— А чё ты на меня орёшь?
— Так, я не поняла! — продолжала Катя показывать над ним своё превосходство. — Ты меня что ли боишься? А, заяц?
Этот странный новичок ей показался каким-то психически неуравновешенным. В её глазах он был похож на параноика, у которого начался приступ беспричинной тревоги. Страха из-за самого себя и боязни перед окружающими. И поэтому она старалась себя вести в точности также, как собственные одноклассницы, ежедневно изводящие её своими насмешками и издёвками.
— Нет, не тебя, — промямлил Пигалёв. — Ну… в общем… Тебя я вообще не боюсь!
Бывает такое, что вы проснулись, вышли из дома, а на улице полная тишина: на дорогах пусто? Нет этих вечных, надоедливых пробок. Более того: я сейчас скажу наверно что-то изумительное, но вы подумаете, что мальчик начитался фантастики (постапокалиптического толку). Однако, я хотел сказать, что на улице нет даже простых прохожих. Нет, конечно, фантастики я не начитался. Просто я хотел сказать, что всему есть объяснение. Ну, по крайней мере, должно быть. И то, что будет описано в моём сюжете, не постапокалипсис.
Последователи учения вуду считают, что в результате специального обряда кукла получает особого вида связь с определённым человеком. Вот только какого вида будет эта связь…
Он знал, как это делается в семьях, которыми руководят исключительно одни только дочери. В эгоистичных семьях, где дочки настолько избалованы, что от переизбытка всевозможных сладостей и удовольствия, впадают в депрессию. Он понимал ситуацию так… Эта ситуация совершенно одинакова и не меняется, какие бы разные формы не принимало дерьмо, творящееся в «депрессивных» семьях. Итак, мамаша спрашивает свою неизвестно чем опечаленную принцессу: «Тебя кто-то обидел? Ты встречаешься с тем парнем, и что? Тебя обидели его поганые дружки? Не молчи, я всё равно найду виноватого».
Как назло: только начали медовый месяц, так и пошло-поехало… Сначала подвалил тип попросивший «закурить». Молодой муж не курил, предпочитая здоровый образ жизни, но на всякий случай носил… Просто, те существа, которые иногда попадаются им на пути, обычно, начинают с разговора типа «закурить не будет?»Молодой муж такие способы провокации называл про себя «солдатскими причинами»: «Слышь? Дай закурить! А? Что значит, не куришь? Ты кого на хрен послал?!» Впрочем, всё это были мелочи.Началось то, что хуже всемирного финансового кризиса.
У 11-летнего Эдди сильные проблемы со своей гёрлфренд, потому что к ней в гости приехал её дед, а его укусил сосед Эдди. Заразил вирусом кровопийцы. С соседями всегда очень трудно вместе ужиться. Но что делать, если ваш сосед — людоед? Попробовать заявить на него в полицию? Но он тогда съест вас за это! Но у Эдди ситуация сама решается в положительную сторону. Он находит способ, как именно обвинить своего соседа: привлечь его к уголовной ответственности. Поскольку у него не ладятся отношения со своей девушкой, он становится слишком частым гостем своего соседа.
Если вампиру не сказать «заходи», то он может простоять под дверью целую вечность и уговаривать, чтоб его впустили. При создании обложки использована работа Vergvoktre.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.