Игры со смертью - [17]

Князь прикрыл глаза, едва заметно кивнув. Ну слава Богу! И местному Двуликому тоже — искреннее почтение и уважение.

— Не всегда есть выбор, когда именно приобретать новый опыт, — заметил принц. — Ничего не поделаешь, принимай жизнь такой, какая она есть.

— Стараюсь, — согласилась я. — А куда деваться? Кстати, мне вот этот чиж очень нравится.

И ткнула в подсказанного Айлином третьего слева чижа. Кристиэль вопросительно поднял бровь.

— Точно этот? А почему?

— А он посерединке так красиво сидит, — охотно начала я придумывать на ходу объяснение. — С какой стороны не посчитай, третий получается. А у нас на Земле число три сакральное. Три богатыря, святая троица в христианстве, три дороги в мифах, три фазы Луны, триединство времени: прошлое, настоящее и будущее, в общем, я долго могу перечислять. Да и вообще, вон, какой этот чиж красивый. Толстый, пушистый, пёрышки такие аккуратные.

— А почему слева, а не справа? — продолжал допрос принц.

— А меня всю жизнь налево тянет, всё, не как у людей, — легко призналась я. — Куда ни ткни, всюду косяк, и там, и тут, а кое-где и вовсе страх и ужас. Да кто угодно подтвердит, что у меня талант оказываться не в том месте не в то время. Как же я после этого могла выбрать не левую сторону?

— Окончательное решение? — Крис был серьёзен. — Помни, что попытка только одна.

— Окончательное, — выдохнула я.

— Значит, Виссеру крупно повезло, — наследник открыл клетку и достал указанного мною чижа.

Тот смирно сидел на руке мага, сверкая на меня бусинками чёрных глаз. Кристиэль опустил птицу на пол, что-то проговорил, одновременно переплетая пальцы обеих рук. С его ладоней сорвалось густо-серое облако, метнувшееся к чижику и скрывшее его из виду. Разрослось, заклубилось, и пропало, оставив в кабинете небритого ловчего в потёртых кожаных штанах и мятой рубахе.

— С тобой я позже поговорю, — предупредил наследник, едва взглянув на проштрафившегося подчинённого. — Можешь идти.

— Я тоже, с вашего позволения, пойду, — сделала я новую попытку покинуть общество князей, и на этот раз возражений не последовало.

Виссер вежливо придержал для меня дверь, а едва мы оказались в коридоре, спросил:

— Так я толстый, значит?

— Чиж из тебя получился очень толстым и пушистым, — с серьёзным видом заявила я.

— Двуликий упаси снова им оказаться, — ловчего передёрнуло. — Я перед тобой в долгу, выходит…

— Мы в расчёте, — поспешила откреститься я от проявлений благодарности. — Ты помог мне, я тебе, насколько сумела. Никаких долгов.

Ловчий был явно не согласен, но спорить не стал. Ушёл вниз, я свернула к своей комнате. Сев на кровать, обхватила голову руками. Да, дела… Даже думать не хотелось, во что мне может обойтись неожиданная помощь Айлина. А уж мотивы князя и вовсе были для меня таинственнее китайской грамоты.

Решив, что поговорю с ним вечером, я снова раскрыла книгу по этикету. От изучения раздела про язык веера меня отвлёк стук в дверь. Явилась госпожа Тамила, чтобы проводить меня в бальный зал на первый урок. Идя за ней, я заранее сочувствовала учителю танцев. И не ждала ничего хорошего от этих занятий.

Преподаватель оказался приятным мужчиной средних лет. Одет он был в тёмно-синий костюм и белоснежную рубашку, слегка тронутые сединой волосы разделял ровный пробор.

— Винсент Верголь, — представился он, изящно поклонившись. — Вы, полагаю, леди Алина, моя ученица.

— Да, — кивнула я.

— Я бы хотел, чтобы на занятия вы приходили в платье, — произнёс мужчина. — Это поможет создать необходимое настроение.

— Боюсь, в моём случае ничего не поможет, но если вы так хотите, завтра переоденусь, — согласилась я. — Я не умею танцевать, господин Верголь. Совершенно, абсолютно и так далее. Не скорблю по этому поводу: не дано, значит, не дано. Бывает. Меня пытались научить вальсировать, но проще научить медведя петь…

— Милая барышня, — улыбнулся Винсент, — танцевать умеют все, поверьте моему многолетнему опыту. Вам не везло либо с наставником, либо с партнёром. А, скорее всего, и с тем, и с другим. Танец — это эмоция, выражение душевного состояния, мыслей, чувств, ощущений, это общение без слов, проявление отношения к себе. Это ритм вашей жизни, биение пульса и сердца. Танец — это дыхание. Вы умеете дышать, значит, и танцевать вы тоже умеете.

Он поставил на пол у стены небольшую шкатулку, которую держал в руках, откинул крышку, и по залу полилась музыка. Вальс, чтоб его! Эх, бедные, бедные ноги господина Верголя! Оттопчу ведь.

— Позвольте вас пригласить, — учитель склонился передо мной в поклоне.

— Берегите ноги, — мрачно предупредила я.

— Вы на себя наговариваете, — покачал головой мужчина. — Слушайте музыку, леди Алина, позвольте мне и ей вести вас. И запомните одну маленькую хитрость: всегда танцуйте так, словно на вас никто не смотрит. Тем более на королевских балах. Слушайте музыку и не думайте о том, какое движение следует дальше.

Я попыталась следовать его советам, но получалось плохо. Тело вспоминало вызубренные за два месяца подготовки движения, словно навечно врезавшиеся в память, а мозг перешёл в режим: «Готовься, сейчас мы облажаемся!»

— Простите, — в очередной раз сбившись, извинилась я.