— Я подхожу к ручью, — рассказывала Риция. — Он поет под склоненными над ним арками зеленых веток. Между листьями проникают лучи света и дают на его поверхности отблески. Я встаю на колени и пью. Вода холодная, чистая, сладкая. Когда я подняла глаза, я увидела фигуру молодой женщины, обнаженной, ее длинные пряди волос такого же цвета, что и листья. Лесная нимфа. Она улыбается.
— Да, я тоже ее вижу, — присоединился Кендрик. — Я приближаюсь осторожно, чтобы не спугнуть ее. Она спрашивает наши имена и намерения. Мы объясняем ей, что заблудились. Она говорит нам, как найти оракула, который даст нам совет.
И они отправились за прорицаниями.
…Тело больше не могло выдерживать без сна.
— Марк, покричи нам через час, ладно? — попросил Скоби.
— Не сомневайся, — сказал Данциг, — но хватит ли вам часа?
— Это самое большее, что мы можем себе позволить, после всех наших неудач. Мы прошли всего лишь одну треть пути.
— Если я и не разговаривал с вами, — сказал медленно Данциг, — это вовсе не потому, что я был занят работой, хотя я действительно был занят. А потому что, как я понял, вам и так было трудно и без моего ворчанья. Однако неужели вы думаете, что очень благоразумно фантазировать так, как вы это делаете?
Краска прилила к щекам Броберг и разлилась по шее к груди.
— Ты слушал, Марк?
— Ну да, конечно. Вы же в любую минуту могли обратиться ко мне…
— Зачем? Что бы ты смог сделать? А игра — это личное дело.
— Угу, да, да.
Риция и Кендрик занимались любовью при любом удобном случае. Это никогда не высказывалось до конца, но зачастую в словах слышалась страсть.
— Хорошо, тогда мы будем подключаться к тебе только при необходимости, например, когда нам понадобится будильник, — отрезала Броберг, — В остальных случаях мы отключимся.
— Но… послушайте, я не хотел…
— Знаю, — вздохнул Скоби. — Ты — отличный парень, а мы слишком неадекватно отреагировали. Однако так оно и будет. Разбуди нас, когда я сказал.
Глубоко в гроте извивалась Змея на своем троне, в приливах и отливах своего пророческого сна. Насколько могли понять Кендрик и Риция из ее песнопения, она говорила им, чтобы они пошли на запад по Оленьей Тропе, пока не встретят одноглазого бородача, который скажет им, куда идти дальше, но они должны быть осторожны в его присутствии, потому что он легко впадает в гнев. Они почтительно поклонились и ушли. По пути назад они оставили свои подношения. Поскольку у них почти ничего с собой не было, кроме одежды и оружия, Принцесса отдала свои сияющие золотые волосы. Рыцарь убеждал ее, что и остриженная она была прекрасна.
— Ура, мы расчистили еще двадцать метров, — сказал Скоби, хотя и таким невыразительным от усталости тоном.
Сначала путешествие по земле Нарсов доставляло им удовольствие.
Его ругань потом была не более живой, чем предыдущее его высказывание.
— Похоже еще одна пустая попытка.
Старик в синем плаще и широкополой шляпе действительно впал в ярость, когда ему не удалось снискать благосклонности Риции, а пика Кендрика выбила из его рук оружие. Он хитро притворился, примирившись с ними и указав им дорогу, по которой они должны были идти потом. Но в конце пути их поджидали тролли. Путники убежали от них и снова вернулись назад.
— У меня мозги, как будто застряли в болоте и в тумане, — простонал Скоби. — Мои сломанные ребра мне тоже не очень-то помогают. Если я не посплю еще немного, я буду продолжать делать ошибки до тех пор, пока у нас не выйдет время.
— Обязательно, Колин, — сказала Броберг. — Я посторожу и разбужу тебя через час.
— Что? — переспросил он, как в тумане. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне и не попросить Марка разбудить нас, как раньше?
Она поморщилась.
— Нет необходимости доставлять ему такое беспокойство. Конечно же, я устала, но я не хочу спать.
Ему не хватило ни сил, ни сообразительности, чтобы воспротивиться.
— О'кей, — сказал он, расстелил на льду кусок изоляционного материала и отключился.
Броберг устроилась рядом с ним. Они были уже на середине подъема, но боролись против случайных неудач более двадцати четырех часов, и их продвижение вверх становилось все более тяжелым и рискованным, поскольку они сами становились все слабее, и их реакция становилась все хуже. Если только они доберутся до края воронки и увидят сигнал Данцига, их еще пару часов не будет оставлять чувство, что они продолжают копать.
Сатурн, солнце, звезды сияли, как будто сквозь стекло. Броберг улыбнулась, глядя налицо Скоби. Он не был похож на греческого бога, и пот, грязь, небритость — многочисленные признаки истощения были на нем, но… в этом отношении и она едва ли представляла собой волшебный образ.
Принцесса Риция сидела перед своим рыцарем там, где он заснул в домике гнома, касалась струн арфы, которую дал ей гном, прежде чем ушел назад в свою шахту, и пела колыбельную, чтобы подсластить сны Кендрика. После она слегка коснулась губами его губ, и ее сморил такой же блаженный сон.
Скоби просыпался ото сна постепенно.
— Риция, любимая, — шептал Кендрик и потянулся к ней. Он разбудит ее поцелуями…
Он, шатаясь, встал на ноги.
— Господи Иисусе! — Она лежала, не шевелясь. Он услышал ее дыхание в своих наушниках, прежде чем оно не утонуло в шуме его пульсирующей крови. Солнце светило довольно высоко, и он заметил, что оно поменяло положение, а полумесяц Сатурна еще больше похудел, и его рожки заострились. Он бросил взгляд на часы на левом запястье.
