— Хорошо, — весело согласился Данте, не замечая, какая буря чувств бушует в ее душе. — Я сам отвезу Карло в детский сад, если тебе нездоровится.
Миранда не хотела терять ни одной минуты общения с сыном.
— Нет. Я тоже хочу поехать. На воздухе мне, наверное, станет лучше.
Выходя, она оглянулась. Данте смеялся, возясь с Карло. Это был смех человека, жизнь которого прекрасна и не сулит в будущем никаких проблем.
Если бы он знал! Чувствуя, как непосильная ноша давит ей на плечи, Миранда медленно пошла в комнату, закрывая доступ к своему сердцу и отгораживаясь от всех чувств.
Ее тошнило от страха, но она упорно старалась скрыть свои чувства. Ради Карло, она заставила себя спуститься вниз с веселой улыбкой на лице.
День был облачный, и вода в озере отливала тяжелым металлическим блеском. Все время, пока Миранда болтала с Карло и Данте, ей казалось, что небо давит на нее. Чувство вины отравляло ей настроение.
Но она привыкла скрывать свои душевные переживания, а Данте был так счастлив и беззаботен, что ничего не заметил. Он постоянно упоминал Гвидо и говорил Карло, чем они займутся вместе, и Миранда поеживалась от этой мысли. Гвидо — не тот человек, которого она бы хотела видеть рядом с Карло. Ее сын не должен подпасть под его влияние!
— Увидимся позже, дорогой, — нежно сказала Миранда, обнимая малыша и едва удерживаясь от слез.
— Конечно! — живо откликнулся Карло по-итальянски, и они с Данте рассмеялись.
— Придется нам с Гвидо заняться с тобой итальянским языком, чтобы ты не отстала от Карло, — усмехнулся Данте, помахав рукой Карло.
— Нет. Только ты, пожалуйста, — быстро возразила Миранда, и Данте, улыбнувшись, обнял ее.
Она любит его. Ах, как сильно она любит его…
— Посмотри, какой вид! — сказала Миранда, воспользовавшись этим предлогом, чтобы остановиться.
Сердце у нее билось так сильно, что она задыхалась.
— Чудесный, — согласился он, глядя на нее.
— Горы, Данте! — упрекнула его Миранда, чувствуя, мучительную, душевную боль.
Почему именно сейчас он так внимателен и нежен? От этого ей становится тяжелее.
Рука Данте легла ей на плечи. Стоя на вершине каменной лестницы, они любовались остроконечными горными вершинами, окутанными облаками. Внизу какой-то парень на водных лыжах выписывал затейливые завитки на серебристой глади озера.
— Это Гвидо, — сказал Данте, удивленной Миранде.
Она смотрела, как искусно тот выписывает сложные повороты.
— У него хорошо получается, — удалось ей сказать. Вот он, удобный случай. Она может узнать что-нибудь о младшем брате Данте, возможно, это поможет ей понять, почему он так упорно стремится навредить ей. — Расскажи мне о нем, — попросила она, хотя слова буквально застревали у нее в горле.
Миранда поняла, что ее просьба приятно удивила Данте.
— Я рад, что он получает удовольствие, бедняга, — сочувственно произнес он. — Ребенком ему пришлось нелегко.
Миранда бросила на него быстрый взгляд.
— Неужели? Почему?
Данте наморщил нос.
— Боюсь, что из-за фаворитизма. И мама, и папа отдавали предпочтение мне. И дядя тоже. Должно быть, это подавляло его. Я был старшим братом со всеми вытекающими из этого преимуществами. Ну, ты понимаешь, — Данте широко развел руками, — первый велосипед, первый стакан вина, первое позднее возвращение домой.
— Возможно, — спокойно сказала Миранда, — тебе отдавали предпочтение, потому что ты больше располагал к себе, чем он.
— Нет! — ужаснулся Данте. — Потому что я был наследником. Первенцем. В глазах родителей это делало меня особенным. Я всем делился с Гвидо, но это не одно и то же.
Они пошли дальше. Миранде пришли на ум другие предположения.
— Должно быть, он завидовал, — в раздумье сказала она. Да, она, несомненно, заметила зависть, промелькнувшую во взгляде Гвидо, когда он узнал, что Данте унаследовал огромное состояние дяди.
— Ну, а кто бы на его месте не завидовал? — рассмеялся Данте.
— У него было много друзей? — поинтересовалась Миранда, вспомнив, как Гвидо раздражал ее коллег своей навязчивостью.
— Нет, мало, — признался Данте. — Мне приходилось часто защищать его, так как я был старше и сильнее. Дети постоянно задирали его.
— Без всякой причины? — сухо осведомилась Миранда, прекрасно зная, за что сверстники били Гвидо.
За подлость.
— Они утверждали, что он первый нападал на них или крал у них что-нибудь, — лицо Данте потемнело. — Но Гвидо говорил, что они лгут. Естественно, я верил ему. Я знаю, что он никогда не опозорил бы честь семьи, пойдя на воровство.
Миранда колебалась, сказать ли ему в подходящий момент, что его брат лжец и предатель, или никогда не упоминать об этом.
— Ты очень любишь его.
— Да, — голос Данте потеплел. — Это так. Я чувствую, что должен защищать его. У меня все преимущества. В школе и в университете я добивался больших успехов, чем он. Мой дядя был бездетным. Когда умер отец, он заменил нам его, но у него не находилось достаточно времени для Гвидо. Кроме того, брату пришлось страдать, особенно из-за меня, в том, что касалось женщин, — с грустной улыбкой сказал Данте.
Миранда почувствовала спазм в желудке. В этом таится разгадка поведения Гвидо, уверенно подумала она.
— Что… ты имеешь в виду? — спросила она.
