Игры на острове - [125]
Между ними вдруг раздался взрыв тишины, разделившей их невидимой стеной. Нелл вспыхнула, яростно покраснела, но не от гнева — от стыда. Она не могла догадаться, как Алесдер узнал о ее ужасной привычке и сколько времени он уже об этом знает, но то, что он знает и признал это, было очищением (катарсисом). Нелл чувствовала себя так, будто он застал ее за постыдным занятием, освобождающейся вместе с рвотой от чего-то, обладающего редкой красотой, и этим навсегда испортившей это нечто прекрасное. Будто продукт ее извращенных привычных рвот обернулся то ли испорченной Венерой Милосской, то ли Тадж-Махалом, или же залил — как некий отвратительный потоп — весь чарующий не покоренный человеком пейзаж под ними.
Нелл зажмурилась, глубоко вздохнула, снова открыла глаза и встретилась с его прямым взглядом, требующим ответа.
— Обещаю, — прошептала она, протягивая руку за предложенным сандвичем.
Для отказа не было никакого основания. Алесдер ясно дал ей понять, что в ее тайну посвящен, и не делал из этого секрета, но не произнес ни слова критики или упрека. Любопытно, что она не рассердилась, как тогда, когда выслушала резкие увещевания Финеллы и Флоры. Нелл даже почувствовала себя легче. В конце концов, возможно, старый мудрец был прав: «разделенные трудности — это уже половина трудностей».
— Как вы узнали? — через какое-то время спросила она, откусывая от сандвича.
— Это неважно, — ответил Алесдер. — А вот что важно — чтобы вы бросили. Перестали вносить сумятицу в ваши аппетиты. Мне больше нравится та Нелл, у которой есть вкус к жизни.
— Он есть, — невнятно возразила она с полным ртом.
— Нет, нету. У вас аппетит к еде, но сейчас у вас также есть и этот ненасытный аппетит на имидж, который заставит снова рвать. Вы повернули с ног на голову самодисциплину и от этого заболели.
Несколько минут она не отвечала, механически жевала сандвич, заталкивая его в горло. Чувство голода испарилось вместе с самоуважением. Она почувствовала себя беззащитной, опасно близкой к слезам, а жалость к самой себе частично объясняла чувством отвращения к самой себе. Была ли она настолько безнадежна, что не могла остановиться, или же сочувственная поддержка Алесдера может помочь ей побороть эту привычку?
Алесдер нарушил тишину первым:
— Это я только потому говорю, что о вас забочусь, Нелл. Меня не заботит ваше тело, которое вы, кажется, очень стараетесь превратить в скелет. Я не забочусь ни об этих модных маленьких нарядах, в которые вы одеты, ни о светлых кудрях, в которые вы превратили свои чудесные ореховые волосы. Меня заботит настоящая Нелл, именно та, которая существует за всем этим, по которой я страдаю, что она может измениться, а то и вовсе исчезнуть — из-за всего этого.
Алесдер улыбался ей так искренне, что у нее не осталось никаких сомнений в его преданности. Нелл не могла больше сдерживаться и заплакала. Пейзаж, недоеденный сандвич, Алесдер — все закрылось мокрой пеленой. Она почувствовала, как что-то коснулось ее руки, и увидела, что это носовой платок, протянутый сильной загорелой рукой. Она благодарно взяла платок и закрыла им лицо.
Алесдер тихо сидел рядом с Нелл, пока она всхлипывала, сопя. Замечание о тайной привычке лишило ее самообладания. Алесдер вообще-то был человеком, «не будившим спящих собак», любителем ровных взаимоотношений, даже если это означало плавание по морю подавленных эмоций. Он с тревогой почувствовал, что под ним закачалась лодка, угрожая выкинуть его за борт в пугающие подводные течения. И он поторопился эту лодку выправить и удержаться.
— Верите или нет, но эта долина дальше еще красивей, — сказал Алесдер, и Нелл благодарно отметила, что тон его голоса добрый, но без жалости. Он встал и протянул ей руку: — Не угодно ли Нелл Маклин встать?
ГЛАВА 16
«Нелл, дорогая, ты великолепно выглядишь! Впервые в жизни я на самом деле горжусь тобой. — Искусно накрашенный рот Дональды, казалось, заполнял все поле зрения Нелл. Этот рот, наглухо захлопнутый в присутствии сливок и шоколада, но широко раскрытый при разговорах на темы калорий и холестерина, выражал радость по поводу абсолютно новой фигуры Нелл. — Теперь ты, должно быть, вышла из десятого размера. Ты ведь не остановишься, так, дорогая? Для женщины восьмой размер — это шик; это то, что нужно. Знаешь, с костями уже ничего не поделать. Но даже женщины с тяжелыми костями влезают в восьмой размер, если на этих костях нет жира».
«Однако я себя чувствую такой слабой, мамочка. Иногда не знаю даже, смогу ли ноги переставлять, и горло все время воспалено».
«Что ж, это того стоит, разве нет? — быть изящной и элегантной. Я тебе всегда повторяла, что красота требует жертв».
«Даже иногда когда я через комнату перехожу, у меня кружится голова. Может, мне нужно немного передохнуть, попытаться лечить рвоту?»
«Вот уж нет, дорогая! Ведь ты не хочешь снова быть толстухой? Именно сейчас, когда ты наконец приобрела стройную фигуру! Пожалуйста, не останавливайся».
«Мамочка, но я хочу это прекратить. Это же мне во вред, ты что, не видишь? От этого я болею!»
«Лучше быть больной, чем толстой! Намного лучше! Дорогая, не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся, не оста…» — Ярко-красное пятно рта безостановочно продолжало выговаривать слова, как изображение в компьютерной графике, до тех пор, пока лицо не исчезало — оставались одни губы; за словами исчезал смысл, а за внешностью матери не было материнского сердца.
Молодая привлекательная женщина Катриона Стюарт, казалось бы, должна быть довольна своей жизнью: она управляющий крупного банка, в нее влюблен богатый бизнесмен. Но постепенно страсть уходит, Катриона понимает, что она всего лишь очередная любовница пресыщенного миллионера. Деньги, карьера, суета и пошлость высшего эдинбургского общества оказываются сомнительными ценностями. Она хочет вернуться на родной остров, встретить надежного, порядочного человека, создать семью. И кажется, мечты ее начинают сбываться…
Жизнь без истерик и обид. Как преодолеть непонимание и обрести взаимное доверие?На том этапе, когда два человека становятся ближе, важно научиться создавать и оберегать тонкие материи чувств и взаимоотношений. Роман состоит из коротких историй – ситуаций, в которых может оказаться любая женщина. Изящные решения героини, живые диалоги, неожиданные повороты завораживают непосредственностью и мудрой простотой.Эта книга раскрывает успешные стратегии поведения и рецепты гармоничных отношений для тех, кто уже сделал свой выбор.Третья книга, продолжающая историю героини бестселлеров Юлии Меньшиковой «Нежный бренд, или Рождество в Париже» и «Свежий взгляд, или В Париже уже весна».
На первый взгляд они обычные люди. Он просто хмурый, неприветливый парень. Она - веселая и жизнерадостная девчонка. Они оба помешаны на машинах и обожают шальной адреналин ночного города и высоких скоростей. Они не мыслят себя без музыки. Он пишет песни, для того, чтобы их никто не услышал. Она - радио ди-джей, голос ночного эфира, без лица, с псевдонимом вместо имени. Они оба - одиночки по жизни. Что будет, когда песня парня помимо его воли попадет на радио и "голос ночи" начнет искать скрытного таланта? А если они случайно окажутся в одной команде челленджеров? Что если два одиночества встретятся?
Зрители в восторге от популярного телешоу. Его красивая, остроумная, доброжелательная ведущая — кумир миллионов. Но что происходит с ней по ту сторону экрана?Неотразимую телезвезду изводит ревностью и бесконечными придирками надоевший муж?Значит, надо избавиться от благоверного раз и навсегда. Чтобы ничто не мешало наслаждаться жизнью.Чтобы наконец почувствовать себя не только успешной, но и счастливой.
Настоящая любовь требует величайшего самопожертвования. Чтобы уберечь любимого человека от мучительного разочарования, героиня берет на себя вину за то, чего никогда не совершала. В разлуке проходит несколько лет, и вот они встречаются снова. На этот раз их любовь побеждает все обиды, подозрения и сомнения, и герои романа наконец находят свое счастье.
Для Милдред Догэрти, героини романа, главным в отношениях двух любящих людей всегда была полная честность. И когда она поняла, что возлюбленный предал ее, она без раздумий порвала с ним. Но через несколько лет их дороги с Норманом Ллойдом снова пересеклись. И эта встреча заставила ее на многое взглянуть совсем по-другому.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.