Игрок - [2]

За время его отсутствия специалисты Третьего Департамента особенно далеко продвинуться не смогли. Обнаружили где-то с десяток взломанных дел, пропажу еще пары человек, на этот раз не Системщиков. Разработали программу распознавания трюка подмены внешности с помощью игровых фильтров, и с некоторой неохотой поделились нею со Службой Безопасности, в обмен на прекращение дела, заведенного на Специалиста номер Шестьсот семнадцать. Розыск голубоглазых людей в среде многочисленных религиозных сект результатов не дал. Поиски нпс (игроков?) Стиффи и Горци тоже оказался провальным. Технические специалисты и аналитики Департамента проштудировали тонны информации по Игре, но ничего толком не обнаружили. Впрочем, некоторую полезную сводку данных все же составить смогли. Даже стратегию сформировали для быстрой прокачки Шестьсот семнадцатого до желанного двадцатого уровня. Но даже беглый взгляд на предоставленный список самых нудных в мире вещей подсказал парню, что вряд ли он сможет на полном серьезе действовать по этому плану.

***

Несмотря на большое количество обезболивающего, введенного в рассол, и повышенную чувствительность датчиков движения на левой руке, Шестьсот семнадцатый ощутил собственную физическую ущербность уже на стадии входа в обычный виртуал. Пальцы слушались плохо, рука в целом - и того хуже. Впрочем, в Сети это почти не доставляло проблем. Быстро просмотрев сводку новостей по Станциям, и ничего не обнаружив, он заглянул на имейл. Там его ожидало короткое уведомление без отправителя. Лиззи, в свойственной ей легкой манере, сообщала, что все в порядке, и даже прописала «код пять», для морального успокоения. Шестьсот семнадцатый представил, как, должно быть, она изводила себя эти пять дней, и выписал сам себе нешуточного воображаемого подзатыльника. Отписавшись ей, что с ним все в порядке и что она с братом может покинуть свое временное убежище, где бы оно не находилось, Шестьсот семнадцатый все же посоветовал девушке быть поосторожнее. А еще дружески попросил сообщать обо всех странностях, с которыми она столкнется на Черном Рынке.

Разобравшись, наконец, с неотложными делами, он, неожиданно даже для самого себя, замер в нерешительности.

Интересно, ждет ли Она его в Игре? Встретит ли в начальной, промежуточной локации? Скажет, что он нужен Ей? Или там, тогда, в реабилитационной капсуле, это был лишь сон, спровоцированный бредящим мозгом на фоне навязчивых мыслей о Богине?

Сердце начало биться быстрее. Предвкушение боролось со страхом, ожидание - с предвидением разочарования.

«Войти в Игру?»

- Да...

***

Тьма и шорох волн несуществующего океана окутали его, будто плотное теплое одеяло. На секунду в сознании проскользнула мысль, что ему приснилось все то, что было раньше - выписка из больницы, обустройство на новом месте, сообщение от Лиззи. Что это лишь сон воспаленного, умирающего сознания.

С трудом подавив подступающую к горлу панику, Шестьсот семнадцатый прислушался к своим ощущениям и, наконец, стал осознавать отличия, доказавшие реальность окружавшего его сейчас мира.

Шорох. Это не шум прибоя, хотя волны все же существовали. Их порождал прохладный ветер, ласкавший невидимую, но уже ощутимую траву, коловшую Магрейна в незащищенные одеждой кисти рук. Вслепую дернув пальцами, он поймал пушистую головку колоска, сжал ее и растер, роняя под ноги плотные продолговатые зерна семян.

Пульс, до того скачущий безумно, начал замедлятся, подчиняясь окружавшему спокойному, извечному ритму. Напряжение покидало уставшее, ослабленное тело.

Все же он здесь.

Там, где и должен был.

Прохладный и свежий запах ночи заставил кожу покрыться мурашками. Но это было приятное ощущение. Волнующее, как ласки невидимой в темноте любовницы.

Магрейн усмехнулся, поймав себя на этой странной мысли. И тут же уловил отдаленный перезвон колокольчика. Грустный и слабый, звук наливался силой, приближаясь и зарождая в душе странное чувство мучительного ожидания.

Будто вернулся домой после долгих лет скитаний, но нет уверенности в том, что тебя там ждут. Или узнают. Или хотя бы что дом еще на месте.

Магрейн поднял голову и уловил далекий проблеск света.

Огонек. Он плыл над землей, приближаясь плавно и размеренно, защищенный от страстных ласк ветра, и, вместе с тем, открытый сразу всему окружающему миру.

Вскоре парень смог рассмотреть, что это.

Фонарь. Старинный.

Толстый фитиль и горящий на нем огонь защищали кристально-прозрачные стенки кованного фонаря, покачивающегося от каждого шага, несущего его человека.

Вернее, несущей.

Магрейн не видел ее, не мог рассмотреть лица или фигуры, лишь красивое очертание бледного подбородка с манящими алыми губами, будто случайно выхваченное из тьмы легким светом живого огня. Хрупкую бледную руку, аккуратно поддерживающую фонарь в воздухе перед идущей. Подол светлого платья, искрящегося радужным светом там, где на него падал отблеск фонаря.

Он не мог рассмотреть ее, даже когда владелица фонаря подошла вплотную. Она не позволяла ему. Но какой бы не была причина, он готов был это принять.

- Ты все же вернулся ко мне, - прозвучал мелодичный мягкий голос. Рука с фонарем плавно ушла вниз, а вторая вдруг вскинулась ему на грудь, взметнулась выше, запуталась пальцами в волосах на затылке. Женское тело, мягкое и теплое, приникло к нему, властные и вместе с тем податливые губы овладели его ртом.