Игрек Первый. Американский дедушка - [34]
— Считаешь, стоило поджигать Безопасность? — по-деловому осведомился майор.
— по-моему, да…
Коробочкин решил, что парень совсем невменяемый.
Утрату интереса к нему Игрек сразу почувствовал: паутинки оборвались.
— Но я думаю, пожар устроили не для красоты…
— С какой же целью?
Уловив вновь пробудившийся в Коробочкине интерес, Игрек ощутили то, что по старинке называл душой. Больше он не упустит ниточки, за которые так приятно подергать! Ведь они ведут к рукам, ногам, голове большой куклы. И самое удивительное: чучело не догадывается, что им управляют!
Снисходительно роняя слова, Игрек мечтал владеть душой не одного раздолбая, а многих людей. С двумя-тремя он мог управиться даже сейчас. Может быть, толпой управлять даже проще, чем одним человеком…
Расслабившись из‑за своего прекраснодушия, Долговязый уловил, что Коробочкин задергался, стремясь освободиться от ласковых пут.
Фигушки! Игрек обволакивал грубого дядю своим обаянием — можно ведь и так назвать плен, в который угодил майор!
— Пожар устроили, чтобы испытать волнение в крови… — в Игреке пробудился плохой поэт. — Все были пьяны без вина! Огонь рождает в нас что-то неземное…
Коробочкин стряхнул с себя сонную одурь. Слушать полоумную белиберду было выше его сил. Сыщик поднялся, не прощаясь, двинулся к лестнице.
Игрек всполошился. Заболтавшись, он забыл о том, ради чего стал идиотничать. Брошенной собачонкой затрусил за удаляющимся шкафом средних размеров.
Несмотря на смятение, Долговязый крепко держался за ниточки, связывавшие его с майором. Коробочкин удалялся, а связь между ними отнюдь не слабела.
Милиционер вышел из больницы… прошел через сад на улицу, а Игрек, стоя у окна на шестом этаже, ощущал его так же, как прежде.
Неестественность происходящего породила у глюка тревогу.
«Это не связь, а лишь иллюзия. Иной раз мне кажется, что Тина рядом со мной, но ее ведь нету. Мухе везде мерещатся какие-то невидимки…»
Как бы то ни было, иллюзия того, что Игрек кем-то управляет, пьянила его не меньше пожара. Чтобы осуществить свое предназначение, мальчик приказал Коробочкину:
«Сейчас ты пойдешь к Сизову. Ты выпустишь его из каталажки на свободу. И дашь ему уйти, куда он захочет».
Игрек повторил свое внушение несколько раз. И ему не надоело. Как грезить о ведьмах или бармалеях. Или воображать себя невидимкой.
Подошла Люся с традиционным вопросом женщины, оскорбленной неожиданной холодностью мужчины.
— Что я тебе сделала?
— Укол.
— Псих!
— Тогда не приставай.
— Ты ж нормальный псих! Что-то у нас в койке было не так?
Игрек устал повторять, что у них не было никакой койки, поэтому он просто сказал:
— Люсьена, исчезни! — и сразу же испугался, что сестричка поймет его буквально.
С застывшей улыбкой Люся отошла от своего возлюбленного и продолжала двигаться в том же направлении, пока не достигла лестницы.
Долговязый проверил свою связь с Коробочкиным, но ее уже не было. Упустил из‑за сестренки такие нити!
Люсю Игрек увидел в окно. Она миновала сад и вышла на улицу. В белом халате.
«Психованная!»
После Воробьевки Коробочкин намеревался отправиться домой, но погруженный в свои мысли дошел без определенной цели до убойного отдела.
— Сизова давай ко мне! — кивнул он дежурному офицеру.
Когда подследственный был доставлен в кабинет майора, Коробочкин произнес без всякой интонации:
— Ты свободен!
Сизарь не спешил радоваться.
— Поймали поджигателя?
— Ты свободен, — повторил майор с отсутствующим видом.
Сизарю приходилось видеть такие лица в Воробьевке.
Дежурному офицеру Коробочкин приказал:
— Сизова выпустить!
«Освобожден за отсутствием состава преступления, между прочим», — написал сыщик в деле Сизова. И расписался. Потом он сделал ту же запись еще раз. И снова расписался. Сон с открытыми глазами длился. Еще дважды Коробочкин на бумаге освобождал подследственного. Взор майора растворился в небесной лазури. Если б не решетка, он попробовал бы вылететь в окно. Картавая ворона с надрывным карканьем пронеслась перед лицом сомнамбулы, разбудив его. О случившемся за последнюю четверть часа он помнил смутно, как с перепоя. Только четырехкратная запись об освобождении преступника дала сыщику информацию о случившемся.
Коробочкин кинулся на улицу, но Сизов, конечно, убрался куда подальше.
В Воробьевке он не появился.
Газетный киоскер сообщил Станиславу Сергеевичу, что мужчина, покинувший милицию, сел на скамеечку возле входа. Минуту назад подъехала черная «Волга» и забрала его. На номер машины словоохотливый киоскер не обратил внимания.
Таким образом, подтвердилась догадка Коробочкина о том, что Сизов не сумасшедший одиночка, а член группировки.
«А я сумасшедший одиночка!» — Станислав Сергеевич скрыл свое умозаключение от сослуживцев, но они каким-то образом и сами обо всем догадались.
Надежно упрятав Сизова во внутреннюю тюрьму Службы безопасности, полковник Судаков смог осмыслить случившееся.
Фортуна, всю жизнь стоявшая к Сергею Павловичу задом, наконец-то подарила ему кривую улыбку и позволила овладеть собой.
— Я отодрал ее через жопу! — теряя над собой контроль, завопил Сергей Павлович.
На голос начальника тотчас явился адъютант Мухортых.
После смерти жены Юра-водитель, одинокий отец умственно отсталой дочери, пристрастился играть в покер. Но судьба смешала ему карты, когда он поднял ставки…
Друзья-второклассники Витя и Юра, а также собака Ракета отправляются в космос. Друзья посещают Международную космическую станцию и далее отправляются на Марс, где встречаются с марсианами.
Роман популярного румынского прозаика рассказывает об острых моментах борьбы коммунистов в феврале 1946 г. с реакционными партиями и бандой спекулянтов в провинциальном городке Румынии.
Поначалу не догадаться, что Гриша, молчаливый человек, живущий с мамой в эмигрантской квартире в Яфо, на самом деле – странник времени. Его душа скитается из тела в тело, из века в век на протяжении 400 лет: из дремучего польского местечка – в венецианское гетто, оттуда на еврейское кладбище в Марокко и через немецкий концлагерь – в современный Израиль. Будто “вечный жид”, бродящий по миру в своих спорах с Богом, Гриша, самый правдивый в мире лжец, не находит покоя. То ли из-за совершенного когда-то преступления, то ли в поисках утерянной любви, а может, и просто по случайности.
Фиолетовые ёжики. Маленькие колючие шарики из китайского города Ухань. Ёжики, несущие смерть. Они вернулись к ней шестьдесят лет спустя. Прямиком из детства. Из детских снов. Под новым именем – Корона. Хватит ли у неё сил одолеть их? Или она станет очередной жертвой пандемии массового безумия? В оформлении обложки использованы фотография и коллаж автора.
История знаменитого побега генерал-лейтенанта Л.Г. Корнилова из австрийского плена.
Что нужно неординарному мужчине — грузину, эротоману и авантюристу? Многое: хорошие друзья, интересная работа и настоящая мужская компания. Но все это отходит на второй план, когда на карту поставлен главный интерес — найти изюминку в роскошном женском теле.
Михаил Арцыбашев (1878–1927) — один из самых популярных беллетристов начала XX века, чье творчество многие годы подвергалось жестокой критике и лишь сравнительно недавно получило заслуженное признание. Роман «Санин» — главная книга писателя — долгое время носил клеймо «порнографического романа», переполошил читающую Россию и стал известным во всем мире. Тонкая, деликатная сфера интимных чувств нашла в Арцыбашеве своего сильного художника. «У Арцыбашева и талант, и содержание», — писал Л. Н. Толстой.Помимо романа «Санин», в книгу вошли повести и рассказы: «Роман маленькой женщины», «Кровавое пятно», «Старая история» и другие.