Игрек Первый. Американский дедушка - [33]
— Точка. Ты все понял?
— Да. Точка.
— Помнишь Сизаря?
— Угу, — сказал Игрек вместо «да», чтоб не ставить точку.
— Знаешь, где он?
Игрек помотал головой.
— Его арестовал Коробочкин.
— Из‑за тапочек?
— Каких тапочек?
— После смерти Мальчикова он стал носить его тапочки.
Иоанна Васильевича умилила душевная чистота мальчугана. Сущий ангел!
— Сизаря арестовали не из‑за тапочек. Вообще без причины. Потому что Коробочкину не понравился его нос.
— У Сизаря обыкновенный нос!
— А Коробочкин ему говорит: сделаю тебе бульбу, как у меня! И врезал ему в нос.
— Сделал? — ужаснулся Игрек.
— Сделал.
— Зачем же он его до сих пор у себя держит?
— Мне, говорит, твои зубы не нравятся. Вставные куда красивей.
— Выбил Сизарю зубы? — обомлел Игрек.
— Ты догадливый. И уши Сизаря ему не глянулись. Оборву, говорит.
Полковник Судаков переждал, пока впечатлительный мальчик попереживает.
— Как же помочь Сизарю?
Именно этого вопроса Сергей Павлович ждал.
— Подумай.
Забыв о том, что он теперь Игрек Первый, мальчик не находил ответа на свой вопрос.
— Надо внушить Коробочкину, что так поступать нехорошо?
— Из этого у тебя ничего не выйдет! Коробочкин старый волк! Ты на его зубы посмотри — сколько он народа сжевал!
Слишком богатое воображение нарисовало Игреку жуткую картину людоедства милицейского майора. Воспоминание о любителе малосольных старушек убедило Долговязого в том, что дурная привычка употреблять людей в пищу весьма распространена. Его же самого мутило от одной мысли, чтобы кого‑нибудь схавать.
— Что же делать?
— Хороший вопрос! — в голосе Иоанна Васильевича звучала ирония. — Ты, кажется, забыл, кто ты такой!
«Откуда он знает, что я Игрек Первый?» — Долговязого ужасала проницательность Брокгауза. Достопамятный Сизарь определял это качество Иоанна Васильевича по-другому: «В любую жопу без мыла влезет!»
— Ты можешь веревки вить из людей! Но сделать Коробочкина лучше, чем он есть, тебе не по силам.
Игрек надеялся, что его власть над людьми бесконечна. Где же ее пределы?
— Чтобы помочь Сизарю, совсем необязательно превращать задрипанного майора в гуманиста. Вполне достаточно внушить Коробочкину, чтоб он отпустил Сизаря домой.
— И он отпустит?
Брокгауз улыбнулся.
— Тебе он не сможет отказать!
— Я попытаюсь…
— Ты не попытаешься это сделать, а сделаешь!
Игрек почувствовал, что даже не попытается ослушаться доброго сказочника. Тот иногда сильно смахивает на Волка из «Красной Шапочки», а сам Игрек, наверно, на милую девочку в красном головном уборе.
Глава седьмая
Предчувствие не обмануло полковника Судакова: едва он по-английски исчез из дурки, не вернувшись с прогулки, как там объявился неугомонный Коробочкин. Майору хотелось отвести душу с Ознобишиным.
Собачье чутье, которым сыщик очень гордился, подсказывало ему: лживый Сизарь не врет, когда талдычит, что не помнит, как поджигал контрразведку. В поджоге он и смысла никакого не видел. Лавры Герострата не прельщали мелкого жулика. Но и психиатрии, которую представлял доктор Ознобишин, не поверить было невозможно.
Коробочкин не исключал, что Сизарь стал поджигателем по наущению Судакова. Как же полковник стер из памяти злоумышленника все следы преступления? И почему Судаков производит впечатление человека, потерпевшего кораблекрушение? Нашел себе островок, населенный сумасшедшими, чтобы прийти в себя! Подстраховывается на случай неудачи?
Задаваясь безответными вопросами, Коробочкин не мог не отметить, что все пути ведут в Воробьевку.
Пока Коробочкин за закрытой дверью вел беседы с доктором Ознобишиным, Игрек поджидал его на диванчике возле ординаторской. Долговязого озадачило, что его персона не вызывает у опера ни малейшего интереса.
Неужели неглупый человек не видит, кто перед ним: Игрек Первый или Ознобишин Последний?
— Станислав Сергеич! — если бы Игрек не окликнул сыщика, тот прошел бы мимо него. — Я хочу вам сообщить кое‑что…
Майор устроился в кресле напротив долговязого глюка. Приготовился услышать какую‑нибудь ахинею.
— Слушаю.
Игрек помялся.
— Я про Сизаря…
— Валяй!
Лицо боксера с расплющенным носом и шрамами на бровях напомнило Игреку о том, что тот любит полакомиться человечинкой.
— Он хороший… — все, что осталось у мальчика в голове от наставления мудрого Брокгауза.
Игрек ожидал, что Коробочкин уточнит: «И вкусный!»
Но милиционер только молча пожевал губами, как лошадь, выказывая нетерпение.
Поживей!
Игрек сосредоточился, безуспешно пытаясь нащупать хоть паутинку, связывающую его с мордоворотом.
— Вы думаете, Сизарь убил Мальчика и Колюню?
Коробочкин не понимал, куда клонит недоумок.
Про него самого майор выяснил, что тот стал фаворитом Судакова. А полковник просто так ни с кем не дружит.
«Пацан догадывается, что Сизарь у меня. Что дальше?»
— Что дальше? — повторил сыщик вслух. От нескладного парнишки веяло унынием дурдома.
— Пожар способствовал ей много к украшенью! — ни с того ни с сего всплыла в памяти Игрека реплика из сочинения господина Грибоедова, читанного накануне.
— Чего, чего?
Не глядя на Коробочкина, Игрек нутром ощутил интерес, возникший у сыщика.
— Случается, пожар очень украшает…
Сыщик выжидательно молчал.
— Например, пожар Службы безопасности… — Долговязый вспомнил про единственный пожар в своей жизни. — Разве он не украсил здание?
После смерти жены Юра-водитель, одинокий отец умственно отсталой дочери, пристрастился играть в покер. Но судьба смешала ему карты, когда он поднял ставки…
Друзья-второклассники Витя и Юра, а также собака Ракета отправляются в космос. Друзья посещают Международную космическую станцию и далее отправляются на Марс, где встречаются с марсианами.
Роман популярного румынского прозаика рассказывает об острых моментах борьбы коммунистов в феврале 1946 г. с реакционными партиями и бандой спекулянтов в провинциальном городке Румынии.
Поначалу не догадаться, что Гриша, молчаливый человек, живущий с мамой в эмигрантской квартире в Яфо, на самом деле – странник времени. Его душа скитается из тела в тело, из века в век на протяжении 400 лет: из дремучего польского местечка – в венецианское гетто, оттуда на еврейское кладбище в Марокко и через немецкий концлагерь – в современный Израиль. Будто “вечный жид”, бродящий по миру в своих спорах с Богом, Гриша, самый правдивый в мире лжец, не находит покоя. То ли из-за совершенного когда-то преступления, то ли в поисках утерянной любви, а может, и просто по случайности.
Фиолетовые ёжики. Маленькие колючие шарики из китайского города Ухань. Ёжики, несущие смерть. Они вернулись к ней шестьдесят лет спустя. Прямиком из детства. Из детских снов. Под новым именем – Корона. Хватит ли у неё сил одолеть их? Или она станет очередной жертвой пандемии массового безумия? В оформлении обложки использованы фотография и коллаж автора.
История знаменитого побега генерал-лейтенанта Л.Г. Корнилова из австрийского плена.
Что нужно неординарному мужчине — грузину, эротоману и авантюристу? Многое: хорошие друзья, интересная работа и настоящая мужская компания. Но все это отходит на второй план, когда на карту поставлен главный интерес — найти изюминку в роскошном женском теле.
Михаил Арцыбашев (1878–1927) — один из самых популярных беллетристов начала XX века, чье творчество многие годы подвергалось жестокой критике и лишь сравнительно недавно получило заслуженное признание. Роман «Санин» — главная книга писателя — долгое время носил клеймо «порнографического романа», переполошил читающую Россию и стал известным во всем мире. Тонкая, деликатная сфера интимных чувств нашла в Арцыбашеве своего сильного художника. «У Арцыбашева и талант, и содержание», — писал Л. Н. Толстой.Помимо романа «Санин», в книгу вошли повести и рассказы: «Роман маленькой женщины», «Кровавое пятно», «Старая история» и другие.