Игра в выживание - [56]

— Хорошо постарался, — наконец-то говорит Андреа, позволяя мужчине расслабиться. — Вот только переоделся бы и побрился…

Женщина хватает его за край белой футболки, слегка оттягивая, указывая на небольшое пятнышко. Видимо, когда раскладывал еду, успел немного замараться. Чужое замечание остро колет, портя настроение. Но Рик просто стискивает зубы, пропуская это, не позволяя игривому настроению пропасть зря.

— Прости, — виновато говорит он. — Не заметил. Как насчет перекусить?

Андреа изящно опускается на предложенный стул, который Рик пододвигает. И только потом садится рядом. Красное вино, словно слишком жидкая кровь, течет из горлышка, наполняя бокалы.

— За тебя, — внимательно смотря в глаза напротив, говори он.

Женщина слегка кивает, принимая тост, губы прикасаются к краю… Легкий ужин закономерно переходит к десерту.

Все проходит так обычно и естественно, когда они вдвоем падают на темные покрывала. Рик мягко целует красные губы, чувствуя привкус вина и пасты, ведет ладонью по изгибам талии, сдвигая шелк. Она прекрасна, так прекрасна… Но в горле стоит комок, и даже когда Рик прижимается к своей женщине, вдавливая ее в свое тело, чувствует ее грудь, возбуждение не приходит. Граймс слегка улыбается, проводит по лицу Андреа, убирая прядь светлых волос, заправляет ей ее за ухо. Вновь ведет по щеке, к мягким, призывающим к поцелуям губам. Он надавливает большим пальцем на нижнюю, просясь внутрь, ожидая почувствовать острый язычок, который лизнет кожу, но этого не происходит. Тогда Рик решает пойти ва-банк.

— Пожалуйста, — просит он, заглядывая в ее светлые глаза. — Сделаешь это для меня?

Он чувствует себя глупо, выпрашивая ласку, но и заставить ее он не может. Однако вместо согласия или хотя бы адекватного отказа, которого Рик на самом деле сейчас ждал, женщина внезапно бледнеет, поджимает губы. Между бровями залегают глубокие морщинки, а в глазах поблескивают искорки настоящего гнева.

— Сдурел? — выплевывает она ему в лицо, вскакивая. — Я тебе что, шлюха? Ты вообще за кого меня принимаешь?

Терпение лопается. Столько лет он мучился, чтобы снова напороться на то же самое. Рик смотрит на нее, понимая, что никогда не получит то, что хотел бы. Но тогда зачем все это? Андреа медленно выдыхает, ведет руками, словно пытаясь себя успокоить, и у нее это действительно получается.

— Я забуду об этом. Но пообещай мне, что больше не будешь просить о подобном.

Она упрямо смотрит прямо в лицо, ожидая ответа. И, возможно, месяц назад Граймс дал бы его. Но не сейчас. Он, блядь, старался для нее. Жопу рвал, пытаясь сделать все хорошо, ломал себя. Сколько он бабок выкинул только для того, чтобы получить маленький чмок в щечку. И все для того, чтобы снова получить от ворот поворот? Почему бабы такие?

— К черту! — выплевывает, отшвыривая в сторону маленькую коробочку, создающую голограмму. Та врезается в стену, разбиваясь. Легкий искрящийся дымок, покрывающий кровать, идет волнами и исчезает.

— Рик, что ты…

— К черту! — снова бормочет он, проходя мимо нее.

Взгляд падает на краешек фотографии, что он так мелочно запрятал в книгу, сейчас лежащую на прикроватном столике. Нужно было сразу же избавиться от нее, но что-то не позволяло. И Граймс убрал снимок подальше, в какую-то скучную книженцию, которую дочитал только до середины, надеясь, что больше это не повлияет на него. Но волна, сдерживаемая чертову неделю, накатывает, обещая утопить в себе.

Рик захлопывает дверь в ванную, отрезая себя от женщины, и включает душ. Он застывает посреди комнаты, с тяжелым свистом выталкивая из легких воздух, не зная, куда же девать себя. Он ошибся, чертовски ошибся. Рик глухо рычит, скидывая на кафель мелкие бутылочки. Блядь. Он сделал выбор, сбежав, оставив Диксона там, а теперь жалел об этом. Тупой идиот, потерявший шанс. Рик закусывает губу, садясь на корточки, сжимая голову, надеясь ее к черту раздавить. Коп, который хочет преступника. Не смешная ли история?

========== Тот, кто не смог ==========

На дорогом паркете засохшее алое пятно, в темноте так напоминающее кровь. Осколки стекла рассеяны по полу, но никто не стремится его убрать. Маленький робот-уборщик все так же спит на станции, не ведая, что же творится в квартире. Отключенная система слежения раздражающе мигает красной лампочкой, рискуя в скором времени лишиться и этой возможности.

— Заебала… — рычит лежащий на диване Граймс, прикрывая глаза локтем.

В правой руке покачивается уже почти пустая бутылка с джином, в глазах двоится, делая свечение еще более раздражающим. И он все же запускает ее в датчик, тонкий пластик хрустит, встречаясь с более плотным стеклом, жидкость попадает на незащищенную теперь микросхему, красиво искрится проводка перед тем, как погаснуть. Но Граймсу плевать. Он лениво чешет грязную бороду, выдирая из нее какой-то липкий комок. Рожа полностью онемела, и наконец-то он не ощущает след от обжигающей щеку пощечины, которую отвесила ему Андреа перед тем, как уйти. Ну и похуй. Рику было плевать, джин напрочь уничтожил все чувства. Хотя нет, не все. Внутри все еще пульсирует непонятное, раздражающее ощущение, заставляющее глаза слезиться, а нос чесаться. Он как будто был болен, но, к сожалению, все было намного хуже. Он не может сделать себе укол и забыть обо всем к черту… нет, технически конечно же может, но Граймс не пал еще настолько низко.