Игра в ложь. Я никогда не… - [18]

Эмма склонилась над мотоциклом, внимательно осматривая его.

– Почему рычаг переключения на другой стороне?

Мистер Мерсер посмотрел на Эмму, как будто та вдруг заговорила на суахили[29].

– На самом деле все правильно. Это же британский байк. До 1975 года рычаг переключения находился справа. – Он неловко засмеялся. – Я думал, твой интерес к автомобилям закончился на «Вольво» шестидесятых годов.

– Ну, я просто что-то читала об этом, – на ходу выдумала Эмма. В одной из ее приемных семей, Стакки, была машина, которая постоянно барахлила, и так получилось, что именно Эмме поручили устранять неисправности. Она подружилась с механиками на местной заправке, и они научили ее менять шины и запчасти, проверять масло и заливать разные жидкости. Хозяин мастерской, Лу, ездил на «Харлее», и Эмма крутилась возле него, когда он чинил свой байк, и помогала по мере сил. Лу привязался к ней и даже начал называть ее «Маленький технарь». Он сказал, что, если она захочет выучиться на механика, двери его мастерской всегда для нее открыты.

Я улыбнулась. Надо же, какая заманчивая карьера. Но на меня произвело впечатление то, как ловко она со всем управлялась. Не зря Итан сказал на днях: ничто ее не сломит.

– У Тайера ведь был мотоцикл «Хонда», верно? – спросил мистер Мерсер. – Он не катал тебя?

Эмма пожала плечами, чувствуя, как покалывает кожу при упоминании имени Тайера. На прошлой неделе Элла узнала, что Лорел и Тайер были лучшими друзьями, и Лорел даже не скрывала, что влюблена в него. Но еще она обнаружила, что Тайеру нравилась Саттон. А, может, и не просто нравилась.

Я отчаянно пыталась вспомнить, что значил для меня Тайер. Вспышки памяти то и дело возвращали меня на школьный двор, где мы стояли вдвоем, и Тайер хватал меня за руки, что-то говорил извиняющимся голосом, я вырывалась и бросала ему в ответ что-то резкое. А потом воспоминания снова рассеивались.

Мистер Мерсер сел на перевернутый ящик из-под молока.

– Саттон, зачем ты опять… украла?

Эмма потрогала рычаг переключения. Потому что я пытаюсь раскрыть убийство вашей дочери. Но вслух произнесла лишь:

– Мне очень жаль.

– Это из-за всего… что творится дома? – хрипло произнес мистер Мерсер.

Эмма захлопала ресницами, поворачиваясь лицом к мистеру Мерсеру.

– В смысле?.. – В голове вдруг начал складываться еще один список: «Неловкие моменты в новой семье, о которых я пока не знаю, но должна узнать». И разговор по душам с отцом, с которым она познакомилась всего пару недель назад, стал первым в этом списке.

На лице мистера Мерсера появилось сердитое выражение: «Пожалуйста, не заставляй меня объяснять».

– Я знаю, тебе многое нужно понять и принять. Я понимаю, ты прошла через столько… перемен.

Больше, чем вы думаете, с горечью подумала Эмма.

Мистер Мерсер многозначительно посмотрел на Эмму.

– Я хочу знать, что ты чувствуешь. Я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь поговорить со мной. О чем угодно.

Вздрогнул кондиционер, и оглушительная тишина воцарилась в гараже. Эмма пыталась сохранять самообладание. Она понятия не имела, как ответить на его вопрос, и на мгновение ей даже захотелось выложить всю правду. Но она тут же вспомнила угрозу, полученную от убийцы Саттон: Если кому-нибудь расскажешь, ты – следующая.

– Хорошо… спасибо, – неуклюже произнесла Эмма.

Мистер Мерсер повозился с ключом.

– А ты уверена, что не сбежала с ворованной сумочкой, потому что… хотела, чтобы тебя поймали?

Я вгляделась в ясные голубые глаза моего отца, и в памяти ожили голоса и обвинения. Я снова бежала по пустынной тропе, слышала, как меня зовет рассерженный отец, и чувствовала, как льются по лицу горячие слезы.

Когда Эмма не ответила, мистер Мерсер отвел взгляд, покачал головой и бросил желтую тряпку на промасленный пол.

– Ладно, проехали, – пробормотал он, теперь уже явно рассердившись. – Выброси пакет с мусором в контейнер, когда закончишь, хорошо?

Он закрыл за собой дверь с приглушенным стуком. К обратной стороне двери крепилась пробковая доска, на которой висели календарь многолетней давности, визитная карточка местной службы вентиляции и кондиционирования, фотография улыбающихся Лорел и Саттон на заднем дворе. Эмма долго и упорно вглядывалась в снимок. Как бы ей хотелось, чтобы фотография могла говорить. Чтобы Саттон рассказала ей хоть что-нибудь, что угодно, о том, какой она была, какие секреты хранила и что же на самом деле с ней случилось.

Смешок прозвучал у нее за спиной. И как будто теплое дыхание защекотало затылок. Эмма резко обернулась, еле живая от страха, но увидела лишь пустой гараж. И вдруг за узкими квадратными окнами промелькнул внедорожник, медленно проезжающий мимо дома Мерсеров. Она подбежала к окнам и выглянула на улицу: это был белый «Линкольн». На этот раз она узнала и лица за лобовым стеклом.

«Двойняшки-твиттеряшки».

10 В чужой воде

Дзинь. Дзинь.

Эмма испуганно подскочила в постели Саттон. Луна отбрасывала серебристые косые лучи по ковру. На экране компьютера Саттон сменяли друг друга фотографии веселых ночных девичников клуба «Игра в ложь». На плоском экране телевизора Саттон шел эпизод «Ежедневного шоу». На тумбочке лежала раскрытая и перевернутая вверх обложкой книга «Под стеклянным колпаком»