Игра в ложь. Две правды и одна ложь… - [6]

Она выглядела такой счастливой. Беззаботной. Ей выпала жизнь, о которой Эмма могла только мечтать. Один и тот же вопрос не давал ей покоя: почему Саттон достались такие замечательные родители и друзья, а Эмма тринадцать лет скиталась по приемным семьям? Мерсеры удочерили Саттон совсем крошкой, а Эмма до пяти лет жила с Бекки, их биологической матерью. Что, если бы они поменялись местами, и Эмма оказалась бы у Мерсеров? Неужели она бы тоже погибла? Или прожила бы жизнь Саттон по-другому, дорожа своим преимуществом?

Вместе с ней я рассматривала фотографии, и мое внимание привлек недавний снимок, на котором мы вчетвером позировали на крыльце дома. Мама, отец, Лорел и я выглядели идеальной семьей – все в белых футболках и голубых джинсах, под ярким тусонским солнцем. Я так хорошо вписывалась в эту семью – голубоглазая, как и моя приемная мать. Меня бесило, когда Эмма считала меня неблагодарной дрянью. Да, возможно, я не ценила своих родителей так, как должна была. И, наверное, обидела кого-то своими розыгрышами. Но неужели я заслуживала смерти?

На кухне миссис Мерсер заливала в вафельницу золотистое тесто. Дрейк терпеливо сидел у ее ног, ожидая, что тесто перельется через край и капнет на пол. Когда Эмма появилась в дверях, миссис Мерсер подняла на нее встревоженный взгляд. Морщинки в уголках глаз стали резче, на висках проступала легкая седина. Мерсеры были немного старше остальных приемных родителей Эммы – она предполагала, что им лет пятьдесят или чуть больше.

– Ты в порядке? – спросила миссис Мерсер, опустив крышку вафельницы и положив венчик в миску с тестом.

– А, да, – пробормотала Эмма, хотя и чувствовала бы себя намного лучше, если бы знала, где сейчас Тайер.

Громкий чмокающий звук разнесся по кухне, и Эмма, обернувшись, увидела за кухонным столом Лорел, которая взрезала спелый сочный ананас длинным серебряным ножом. Сестра Саттон поймала ее взгляд и насмешливо улыбнулась, отделяя истекающий соком ломтик.

– Немного витамина С? – предложила она ледяным тоном. Нож угрожающе блеснул в ее руке.

Случись это неделю назад, Эмма испугалась бы, ведь Лорел входила в топ-10 подозреваемых. Но теперь Лорел была вне подозрений; как выяснилось, ночь гибели Саттон она провела на пижамной вечеринке в доме Ниши Банерджи. И никак не могла убить свою сестру.

Эмма посмотрела на ананас и поморщилась.

– Нет, спасибо. Меня тошнит от ананасов.

Мистер Мерсер отвлекся от кофемашины и удивленно взглянул на нее.

– Саттон, я думал, ты любишь ананасы.

У Эммы внутри все сжалось. Она возненавидела ананасы лет в десять, когда ее приемная мать Шейна выиграла пожизненный запас консервированных ананасов, после того как поделилась с кулинарным журналом рецептом «перевернутого» ананасного пирога. Полгода Эмме приходилось давиться этими скользкими желтыми ломтиками на завтрак, обед и ужин. Но, похоже, это был любимый фрукт Саттон.

Такие мелочи из жизни сестры, о которых Эмма просто не могла знать, всякий раз предательски выдавали ее. Отец Саттон, как никто, замечал эти оплошности – только он один заинтересовался крошечным шрамом Эммы. Очевидно, что у Саттон никаких шрамов не было. И, казалось, он тщательно взвешивал все, что собирался ей сказать, как будто сдерживался, скрывал что-то. Чувствовал, что с его дочерью что-то не так, но не мог понять, в чем дело.

– Это было до того, как я узнала, сколько в них вредных углеводов, – поспешно брякнула Эмма, сочиняя на ходу. Прозвучало вполне в духе Саттон.

Прежде чем кто-то успел ответить, кофеварка «эспрессо» на каменной столешнице пыхнула паром, Мистер Мерсер налил молоко в четыре фарфоровых кружки с изображениями датских догов, очень похожих на Дрейка, и обратился к Эмме:

– Полиция нашла Тайера прошлой ночью. Его схватили при въезде на автостраду номер десять, где он пытался поймать попутку.

– Его арестовали за незаконное проникновение в жилище, – добавила миссис Мерсер, выкладывая на тарелку готовые вафли. – Но это еще не все. У него изъяли нож! Холодное оружие!

Эмма вздрогнула. Одно неверное движение вчера ночью – и Тайер мог ее зарезать.

– Квинлан говорит, что он оказал сопротивление при аресте, – продолжал мистер Мерсер. – Похоже, парень действительно в беде. Они держат его в участке, собираются допросить. Узнать, например, где он был все это время и почему так долго не давал о себе знать, почему заставил родных волноваться.

Эмма старалась сохранять невозмутимое выражение лица, но волна облегчения пробежала по ее телу. Значит, Тайер за решеткой, а не шастает по Тусону. Значит, она в безопасности… на некоторое время. Пока Тайер сидит под арестом, она может попытаться проникнуть в тайну его отношений с Саттон… и выяснить, стоит ли его опасаться.

– А можно навестить его в тюрьме? – спросила Лорел, выбрасывая кочерыжку ананаса в мусорное ведро.

Мистер Мерсер пришел в ужас:

– Об этом не может быть и речи! – Он обвел взглядом обеих дочерей. – Я не разрешаю никому из вас навещать его. Знаю, он был твоим другом, Лорел, но вспомни обо всех драках, в которые он ввязывался на футбольном поле. И если слухи про алкоголь и наркотики верны хотя бы наполовину… А для чего он таскал с собой нож? От него можно ждать только неприятностей. Я не хочу, чтобы у вас с ним было хоть что-то общее.