Игра в классики на незнакомых планетах - [8]
Когда с Таук, головной планеты констелляции, отправились завоевывать пространство, все три планеты Гууд-худуа стали колониями. Гуудху успели скреститься с тауками, напроизводить нового населения и почти забыть о свободе. Почти – если не считать Гуудханской свободной армии. Уже при выстроенном Галактическом союзе, среди бела Межпланетного соглашения, поднявшийся на Худу ураган восстания вымел тауков с планеты. Худу провозгласила себя независимой; Галактический союз только и мог, что поддержать. Вторую планету, Гхуа, Империя навсегда поджала под себя. Гу, где аборигенов было раза в два больше, чем тауков, осталась посередине. Осталась ждать ответа сверху – к какой из бывших сопланет ей присоединиться. А ГСА пока решала этот вопрос снизу.
Лингвистические услуги – понятие растяжимое. То ликбез для астронавтов, улетающих к марсианину на кулички без единого чужого слова. А то интергалактический перевод, когда от одного неверного жеста может разлететься пол-Вселенной. У Шивон все в этот раз свелось к вечерней школе для миротворцев. Языковые исследования упирались в стену. Рекомендованные действия лингвиста на малознакомой планете: ввязаться в ситуацию, выйти из которой поможет только языковое взаимодействие с местными жителями. Но местные не взаимодействовали. Вообще. Если не считать встречи на космодроме, ни гуудху, ни тауки не обращали на Корпус никакого внимания.
Когда к ним присылали войска из Англии, они бегали за броневиками и кидали камни. Орали им «Чертовы англичане!» и прятались за школьным забором. Кричали «Рабские сердца!», и плевались, и удирали со всех ног. Потом, после объединения, когда стало совсем плохо, в ооновцев бросались коктейлем Молотова.
Потом она уехала.
«Я плохо понимаю цель нашего пребывания здесь», – подумал ей как-то вечером траепала. Здешние бои проходили скрытно, молниеносно, вспыхивали прозрачным огнем и тут же гасли. Схватки в траншеях, тихие войны. Любоваться никого не звали. «Голубые шлемы» всегда прибывали слишком поздно. Даже сестры-гагаринки прибывали слишком поздно.
Миротворцы пили. Клеили все сходное по генетическому коду. В лагере крутили две древние песни, так подходящие к туману: «Дорогу в ад» и «Калифорнийскую мечту». Шивон пыталась научить траепалу играть в покер, но поди поблефуй с телепатом.
По внешности гуудху почти не отличались от потомков завоевателей. Смешались. Шивон бродила среди траншей, вглядывалась в туман. Где-то была граница. Шивон знала, что рано или поздно ее нащупает.
Она была в первом классе; сестра вела ее за руку.
– Видишь, – говорила Нула. – Это наша школа, Святого Патрика. А вон там они учатся. Все в синем, потому что протестанты.
Шивон расправляла красную клетчатую юбку.
– Смотри, – говорила сестра и показывала на поребрик тротуара. – Дальше – не наша часть улицы. Заступишь за поребрик – перейдешь к протестантам. А это грех. Бог сразу узнает, если заступишь.
Как раз та суеверная чепуха, в которую прочно поверит шестилетний ребенок. Как-то на самой черте нарисовали классики. Шивон ни разу не видела, чтобы в них играли.
Наверху почти договорились о присоединении Гу к Худу. О создании Двуединой Независимой Гууд-худуа.
– Не надо их объединять, – не выдержала Шивон. – Их надо расселить. Уж мне-то поверьте.
Окружающие деликатно молчали.
Когда приняли решение о воссоединении, в семье радовались. Отец все говорил: столько битв. Столько погибло. И все-таки мы этого добились. Единая Ирландия. Вот теперь пусть нас разоружают. Теперь можно успокоиться.
Недалеко от лагеря дети играли в мяч. Собственно, и «дети», и «играли», и «мяч» – понятия людские, и нечего их навязывать другим цивилизациям. Все же, проходя мимо, Шивон думала о них именно так. Гуудху, гигантские опята с десятками отростков, собирались и запускали в воздух бесформенный тяжелый предмет. Предмет зависал в тумане. Они ждали. Они могли ждать, не шевелясь, пока здешнее солнце не западало в свою траншею. Местные умели видеть сквозь туман. Предмет в конце концов ложился на землю; как и кто выигрывал, было неясно. Шивон садилась рядом и смотрела. Вычислила название предмета – гиг. Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что наблюдает две параллельные игры.
Они играли бок о бок – гуды и тауки, испытывая странную необходимость находиться вместе и быть отдельно – ни траектории игроков, ни траектории снарядов никогда не перекрещивались. На планете, беспорядочно разрисованной траншеями, где не было и следа городов, черту провели так же четко, как посреди улицы в северном Белфасте.
«Гаэллин, – подумал ее друг. – Тебе на “н”».
«Нью-Иерушалаим», – среагировала Шивон.
«Марс», – подумал траепала.
«Я нашла черту», – подумала ему Шивон.
«Что случилось с местом, где ты живешь?» – подумал траепала.
«Это долгая история, – ответила Шивон. – Хорошее дело – полет в космос. Возвращаешься из рейса – а твоей страны уже нет на картах. Приходишь из следующего – а ее уже нет… вообще».
«Тебе на “с”», – подумал траепала.
Они еще поиграли в «планеты» и послушали «Калифорнийскую мечту», а потом до Гу взрывной волной докатились результаты Таукитского соглашения. Гу объединялась с Худу; Гу становилась независимой. Траншеи ожили и шумели. ГСА успокаивалась. Миротворцы засобирались отчего-то домой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конец света, назначенный на декабрь 2012-го, не состоялся. Свечи, макароны и тушенка пылятся по кладовкам. Но не спешите их выбрасывать! Вспомните, крохотный по космическим масштабам метеорит над Челябинском всерьез напугал не только жителей этого города. Извержение исландского вулкана закрыло небо над Европой, на несколько дней отбросив ее на сто лет назад, когда люди передвигались только по суше и воде. А Фукусима? А цунами в Индийском океане, которое унесло сотни тысяч человеческих жизней? И пусть оптимисты сколько угодно рассуждают о том, что настоящий конец света наступит не ранее чем через три миллиарда лет, когда погаснет наше Солнце, мы-то с вами не столь долговечны…
Жизнь шестнадцатилетней девушки - Энни Грин - проходила весьма прозаично: она ходила в школу, её брат ездил в университет, а дядя пропадал в командировках. Родители девушки умерли, ещё когда ей было четыре, а её старшему брату шесть, благо их любимый дядюшка взялся воспитывать сирот. Но в самую обычную субботу начались странности: Яков привёл домой людей, заявляющих, что их дядя пропал, а помимо этого, появились странные люди в чёрных одеяниях с недобрыми намерениями по отношению к Энни. Ребята узнали, что в их мире существуют люди с невероятными способностями - Дримеры, использующие психотронную энергию Дрим.
Из реальности в мистику – один шаг. В дни солнцеворота трое друзей, Копа, Зор и Агния, попадают в другой мир при помощи озорных носков и булькающих оборотней.
Каждый год жители Протектората оставляют ребёнка как жертвоприношение ведьме, что живёт в лесу. Они надеются, что эта жертва успокоит её и не даст мучить горожан. Но лесная ведьма, Ксан, добра и мягка. Она делит дом с мудрым болотным чудовищем по имени Глерк и совершенно крошечным драконом, Фирианом. Ксан спасает брошенных детей и доставляет их в хорошие семьи по ту сторону леса, подпитывая ребятню по пути звёздным светом. Однажды Ксан случайно даёт ребёнку вместо звёздного свет Луны, наполнив дитя магией.
Наши герои вновь на тернистой дороге, ведущей в Скавен, далёкий город Хаммерфелла. Варди, Эйвинд, Герберт, Лаффориэль и Амиэль вынуждены объединиться в одну команду, несмотря на то, что они все такие разные... На просторах Тамриэля им вновь предстоит сражаться с множеством врагов, узнавать что-то новое о себе и друзьях! И что здесь забыли аргонианин-убийца и Меридия? Давайте узнаем, что же расскажет нам пророчество Древнего Свитка о заговоре ордена "Пустых часов", судьбе и приключениях!
Это история о леди Петаре, которая любит светские приемы и смотрит свысока на попытки мужчин завоевать её внимание. Она молодая, красивая и богатая вдова. Чем же может обернуться легкий флирт и желание увидеть диковинку, привезенную из Гурлы?
Вы никогда не задавались вопросом: «А что если бы…?». Автор книги: «Легенда знающего. Махагон», задался таким же вопросом. Что стало бы с миром, если бы не было таких Великих Империй как Рим, Османской или Монгольской Империи. Не было таких великих людей, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан или даже Ленин и многих, многих других. Что если бы эти люди появились слишком рано или слишком поздно для своего времени? Что если бы во времена средневековых царей и королей, мир погрузился в вековую войну? Возможно, наш мир был бы не таким, каким знаем его мы.Автор, Евграф Декю Ророк, погружает читателя в мир пяти Великих Империй.
Талант творца миров раскрылся у Эльдара Сафина в полной мере. В книге под одной обложкой собраны очень разные вселенные: и далекое будущее человечества, и совсем близкое – нашего государства, и мрачное готическое фэнтези, и оптимистичные сказочные мирки, и альтернативная Россия в самых разных проявлениях, и многое другое. Автор словно предлагает своим персонажам те или иные необычные условия – и с любопытством смотрит, как они справятся.
Творчество Тима Скоренко – писателя, поэта, музыканта, журналиста, популярного блогера, путешественника, человека тысячи других увлечений – настолько же разносторонне, как он сам. Любитель экспериментировать, он редко когда пишет похожие друг на друга рассказы. Вещи, выходящие из-под клавиш его клавиатуры, всегда резкие, неожиданные, задающие непростые вопросы – и одновременно с тем увлекательные и запоминающиеся.
Первый рассказ Владимира Аренева вышел на бумаге в 1998 году – пятнадцать лет назад. С тех пор было несколько романов и авторских сборников, множество рассказов и повестей в журналах и антологиях, несчетное количество критических статей и рецензий, премии – «Лучший дебют» Еврокона, «Звездный мост», Беляевская. И вот выходит очередная книга – сборник «Мастер дороги», своего рода веха, промежуточный итог творчества автора.