Игра в диагноз - [10]
Чего только не пригрезится на склоне лет!
Я, автор первой операции, попадаю на эту повторную операцию лишь к концу, к финалу, к результату. Вызвали, конечно, вызвали, кто ж не сообщит автору про такое даже во сне! Вызвали. К финалу и приехал. И показывают мне вновь удаленный черный отросток, гангренозный.
„Я же удалил!“ Но крик во сне тихий чаще всего. Впрочем, и такой может разбудить. „Не знаю. Вот он“. — „Я удалил“. — „Не знаю, вот он. Удалена была раньше труба, маточная труба, она тоже в инфильтрате“.
Зачем нам во сне реалии эти? Пусть лучше будет сон в туманном мареве и непонятный. Но ведь нас не спрашивают. Мы сны не выбираем, как родителей.
Зачем это, за что: инфильтрат, труба, аппендикс? Зачем нам эти мелочи?
Я напортачил!
Проси же, проси, чтоб люди были терпимы к творимому тобою злу.
Ах, мятежные сны юности! Где они? Я б поменялся, пожалуй, на уже наступившую безмятежность. Уж если перепутал отросток и трубу, то сливать воду надо. Уходить надо. Акела промахнулся.
Одумайся. Полежи. Расслабься.
Ведь это сон. Где сон, где явь — различия ты знаешь?
Моральная суть вечна.
Это та треть жизни лежа, что сон дает, но не радость.
Запутался в лежаниях, снах, радостях. Все непонятно.
Надо увеличить радость. Вторая треть должна стать радостью. Треть работы — треть радости. Время такое. Другого выхода нам нет. Тогда и оправдано лежание, оправдана лежачая бездеятельность.
Другого выхода нет. Надо исхитриться и сделать работу радостью. Целая треть жизни радостей прибавится.
Все ближе к счастью.
Самое удачное, что в жизни моей удалось, — это поступление в медицинский.
Я приблизился к гармонии.
Итак, я, когда могу, лежу — это первое и любимое. Иногда приходится сидеть — второе, что мне тоже нравится. А коль мне приходится стоять, так тоже для удовольствия — во время операций.
Не в движении счастье и прогресс, если есть хоть малейшая возможность лечь с книгой — надо ложиться.
Да здравствует тахта!
Ты лежишь и думаешь. А можешь двигаться, что-то делать и ничего не думать.
Гимнастика ума, мозга лежа продуктивнее.
Например, лежишь, думаешь: а кто лучше — Достоевский или Толстой? На ходу такое и не возникнет в голове. Это мысль праздного ума…
Належавшись, я прихожу в больницу, не устав, не торопясь, спокойно — мне надо оперировать.
Я жаден и лежа жадность подкопил. Я жаден, я хотел бы все операции в нашей больнице сделать сам, никому ничего не отдавать.
Я жаден. Жадность определяется не отношением к бросовым для меня вещам, не деньгами — это на поверхности. Деньги — черт с ними! Ты вот операцию отдай — тогда вот мы и посмотрим, какой ты есть на самом деле. Операции я отдать жалею. Операции я хочу все делать сам. Деньги! За хорошую операцию я и сам больному заплачу.
Не отдам!
Формы жадности разные…
Но ведь я не подстегиваю себя лишними движениями, я не гоню искусственно кровь по телу — я лежу, думаю, стараюсь перед самим собой… И я отдаю операции — мне неудобно. Я лежал, думал; думал о Достоевском, о Толстом — и я отдаю операции. Мне тоже неудобно. Но не все — я тоже хочу оперировать.
Ох, как важно лежать! Я не буду толстым. А если буду, так не от этого.
Надо думать, для этого нужен покой. Там, где слишком беспокойные сердца, тела, — там не додумывают. Никогда. Некогда».
Борис Дмитриевич открыл глаза и никак не мог сообразить — спал он или не спал, снилось ли ему что или так, мерещилось, или он лекцию читал. Даже не мог вспомнить, когда лег. Бред какой-то. Он легко вскочил с кровати и по легкости этой понял, что просто он, как теперь говорят, «под кайфом» — сделали же укол, вот и не болит ничего.
Рядом с соседом опять сидел сын и выкладывал всякую снедь, затребованную отцом.
К Борису Дмитриевичу никто не должен был прийти, он утром видел всех. А жаль, хорошо бы с кем-нибудь перекинуться парой слов. Книга книгой, а живой собеседник не был бы лишним.
Позвали на ужин, и Борис Дмитриевич потащился в столовую. У дверей раздаточной стояла очередь. Каждый подходил, брал тарелку с едой и садился за стол. Народу было относительно немного, но несколько минут надо было постоять. Борис Дмитриевич подумал обрадованно, что завтра он будет уже лежачим больным, еду принесут в палату, и не надо будет выстаивать эту унизительную очередь — очередь за кормом. Да и вообще всякая очередь унизительна.
Завтра. Завтра все будет нормально. Завтра он будет не здоровый уже, ожидающий неизвестно чего, а полноценный послеоперационный лежачий больной.
«И вообще, — подумал он, — надо, чтобы больные всегда ложились только накануне операции, прямо перед ней. Если такая вот предоперационная подготовка в виде этого стояния и ожидания кормления затягивается, то нервы ко дню операции скорее всего будут в состоянии крайнего напряжения».
Он видел подобную очередь и у себя в отделении, но сейчас твердо решил, что отныне у него будут разносить еду по столам.
Он решил! Как будто он имел силу приказать что-нибудь санитаркам или раздатчицам. Ведь им это неудобно. И никакими силами их не сдвинешь. И не уволишь. А если уволишь, других не найдешь.
Может, и дома у себя провести производственное совещание? Дома тоже еду в комнату редко несут, а предпочитают кормить на кухне.
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.