Игра с огнем - [19]

К тому времени в родном городе друзей у Инги не осталось. Кто-то уехал, кто-то умер, кто-то просто не желал с ней общаться. Ее отец ушел из семьи и уехал в другой регион, когда она была еще ребенком, мать тоже скончалась где-то через пару месяцев после ее возвращения из Москвы. Осталась одна только Вика, которая так и не обзавелась собственной семьей, получила среднее медицинское образование и работала в больнице медсестрой. Они возобновили дружбу, и та не закончилась даже тогда, когда Инга вышла замуж за мэра города. У того как раз вышел срок траура по скончавшейся после долгой болезни жене, и он был готов к новому браку. С падчерицей у Инги отношения не сложились, но Вика была уверена, что и это не могло стать поводом для побега. Если Инга действительно пропала, значит, что-то случилось.

После смены Вика быстро приняла душ, поправила макияж и помчалась в кафе, где по вторникам всегда встречалась с еще двумя подругами: Элизой и Катей. С Катей они вместе выросли, учились в одном классе, но по-настоящему подружились только в Алексеевске, где на двоих снимали квартиру во время учебы. Элиза же влилась в их небольшую компанию совсем недавно. Почти сразу после Нового года на площади внезапно вспыхнула украшенная дешевыми гирляндами елка, пострадали несколько человек, Элиза в том числе. Ее, как и других, привезли в ожоговое отделение. Вика сама не знала, чем ее зацепила молчаливая пациентка, которая лежала в одиночной платной палате и которую за все четыре дня стационара не навестил ни один человек. Возможно, просто стало ее жалко. Вика не замечала нежелания общаться, пропускала мимо ушей откровенную грубость, но ей удалось однажды разговорить, а потом и вовсе расшевелить Элизу. Так она и узнала, что та переехала в их город меньше года назад и получила работу в школе. Сначала Элизу приходилось вытаскивать в кафе почти силой, но затем она и сама стала напоминать подругам о встрече. Элиза была повернутой на всякого рода расписаниях и планах, поэтому, раз внеся встречу в кафе в свой ежедневник, она приходила каждый вторник.

Элиза, никогда в жизни никуда не опаздывавшая, уже ждала ее в кафе за привычным столиком: он находился чуть в стороне от основного потока, поэтому никто не ходил мимо и не слушал их разговоры. Правда, и официанты сюда заглядывали редко, но они уже давно изучили вкус всех трех подружек, а потому в лишнем визите не было нужды.

Катя еще не пришла. Вот кто любитель всегда и везде опоздать!

– Привет, дорогая! – Вика чмокнула Элизу в щеку, бросив сумочку на пустой стул и с удивлением отмечая, что сегодня Элиза выглядит не так идеально, как всегда: у белой блузки чуть-чуть испачкан чернилами рукав, по шее спускается выбившаяся из тугого пучка прядь русых волос, а помада на губах почти полностью стерлась.

– Выглядишь не очень, – заметила Вика.

Элиза подняла на нее уставший взгляд и улыбнулась уголком губ.

– Кто еще скажет тебе правду, как не лучшая подруга?

Вика рассмеялась, знаком давая понять проходящему мимо официанту, что ей как обычно.

– Что случилось?

– Ничего особенного, – Элиза вздохнула и принялась помешивать ложечкой кофе. – Одна учительница ушла в запой, на всех раскинули ее классы. Мне достались уроки русского языка и литературы, представляешь? Нет, я хорошо его знаю, и говорю без акцента, но это пять дополнительных уроков в неделю!

Вика сочувственно вздохнула. Она прекрасно знала, что для подруги значат лишние пять уроков. Пять внеочередных изменений в расписании. Для Элизы это была почти катастрофа. Рядом с чашкой кофе уже стояла бутылка негазированной воды. Элиза имела странную особенность: она всегда пила много воды, когда нервничала.

– А кто запил? Не Марина Соболева?

– Ты с ней знакома? – удивилась Элиза.

– Мельком. Видела ее пару раз у Тамары. Томка жаловалась, что она часто в запои уходит.

Это было не совсем правдой: Марину Соболеву Вика знала с детства. Как, впрочем, и половину жителей этого городка. С тех пор, как повзрослели, близко они не общались, поэтому Вика считала, что имеет право говорить, будто знакома с ней только через Тамару.

– У Тамары? – переспросила Элиза.

– Самойловой. Та еще мать Тереза, вечно всем помогает. Ее дочь вроде у тебя учится. Алиса.

Элиза кивнула.

– Видимо, в этот раз помощь опоздала. Начальство серьезно настроено ее уволить.

– Жаль, – вздохнула Вика, – людям нужно давать второй шанс.

– Второй – может быть, – согласилась Элиза, – но это уже сто двадцать второй. Алкоголикам не место в школе.

На щеках Вики вспыхнул яркий румянец. Она поняла, что это был укол и в ее адрес. Вика давно и прочно была влюблена в мужчину, который также имел проблемы с алкоголем, и Элиза не упускала случая напомнить, что она думает по этому поводу. Но что Элиза знает об этом? Она младше на целый год, ей всего двадцать шесть, всегда была любима в семье, никогда не чувствовала себя ненужной. Родители ее обожали, мужчины провожают взглядом, но ей хорошо одной, она не нуждается в постоянном спутнике жизни. Легко заводит романы на одну ночь и не жалеет, когда утром они заканчиваются.

Вика была другой. Своего отца она видела очень редко. Они всегда жили с мамой вдвоем, а отец приходил только на выходные, и то далеко не каждые. Лет до пяти Вика не задавала вопросов, искренне считая, что так и должно быть. И лишь став чуть постарше, осознала, что это неправильно. Еще через несколько недель она задала вопрос, которого так боятся все матери-одиночки.