Игра по чужим правилам - [6]

До машины мы добрались минут за десять – выглянули, убедились что снаружи никого, слезли по пожарной лестнице и, не оглядываясь, нырнули в проулок. Альтер эго, кое-как выкарабкавшийся из дальнего угла, куда его отфутболила моя взбунтовавшаяся личность тихонечко скребётся – просится на волю. Сейчас, погоди минутку…

В горле у меня сухо, язык – словно крупная тёрка. А потому, уже выйдя на площадь перед магазином «Рыба» (Карменсита стоит возле открытой дверцы «Победы», нетерпеливо постукивая каблучком) я сворачиваю с траектории и нетвёрдым шагом направляюсь к автоматам с газировкой.

Три копейки, с грушевым сиропом «Дюшес»? Да хоть с томатным, мне сейчас всё едино. Выгребаю все трёхкопеечные и копеечные монетки, что нашлись в карманах, и долго, жадно глотаю холодную пузырчатую воду, забывая сполоснуть гранёный стакан перед тем, как наполнить его заново.

Уф-ф, вот теперь можно жить…

1979 г., июнь,

Подмосковье.

Вечер того же дня.

Карменсита не обманула. Болид, в который превратилась в её руках «Победа», домчал меня до цели за час до того, как наша братия вернулась с полей. По дороге мы говорили об одном? Сегодняшний наезд на чердаке – это очередные неумёхи-Десантники, взявшиеся не за своё дело, или честные уголовники, оказавшиеся не в том месте и не в то время? Ни до чего не договорились, и Карменсита пообещала обсудить вопрос с генералом. Обсудит, конечно, куда денется. Ещё и отчётик напишет для особой, секретной папочки, каковая, несомненно, где-нибудь, да имеется…

Но неприятности остались позади, а внезапно образовавшееся свободное время следовало использовать с толком. И я, не заходя в наши апартаменты, направился на конюшню.

С заведующим конюшней, мужичком, откликающемся на обращение «Фомич», я познакомился на второй день пребывания в совхозе. Местный конский состав не поражал ни численностью, ни разнообразием – всего-то шесть голов, из которых пять обыкновенных крестьянских саврасок, невысоких, мохнатых, коротконогих. Шестой же – гордость Фомича, огромный караковый жеребец по кличке «Председатель», в чьих статях опытный глаз (а у меня именно такой) без труда угадывает крови орловских рысаков и советских тяжеловозов. Мощный, широкогрудый, Председатель ходит по большей части, в упряжи, но и к седлу, по словам Фомича, вполне приучен. Это здорово – я обожаю лошадей, почему и поспешил с Фомичом закорешиться. Теперь он охотно позволяет мне чистить лошадей, а под вечер, когда солнце уже клонится к горизонту – заседлать Председателя и покататься часик-полтора по ближайшим окрестностям. Дружбе нашей в немалой степени способствуют бутыли с мутной жидкостью, изготовленной и разлитой в пещере местной Гингемы бабы Глаши, которые я при каждом визите исправно доставляю Фомичу. Что ж, такова жизнь – да и найдётся ли в благословенном отечестве, средней его полосе, хоть одно село, где не нашлось бы своей бабки-самогонщицы?

После обеда снова заглянул на мехдвор. Заказ готов, и он получился ровно таким, как я себе и представлял. Клинок четырёх миллиметров в обушке, спуски сведены «в линзу», материал, как уверяет слесарь-сиделец – раскованный подшипник, снятый с того самого мёртвого сельхозагрегата, в котором вчера ковырялись мои одноклассники.

Попробовал заточку – ничего, и руку бреет, и газетный лист режет тонко, ровно, без замятий.

Рукоять традиционно сделана наборной, из цветного плекса, с навершием-сапожком – на этих моментах я настаивал особо. Почему? Всё очень просто – увидев россыпи партаков на руках «исполнителя» мне немедленно, до боли захотелось получить настоящую «зоновскую», жиганскую финку – благо, объяснять, что к чему в данном случае нет никакой необходимости, он всё знает лучше меня.

Вот и получил, и остался доволен. «Мессер» отлично сидит в ладони, легко летает в пальцах, да и метается очень даже неплохо. В порядке тестов я пошвырял нож в стену сарая – остался доволен как балансом клинка, так и собственными, вполне сохранившимися навыками. Остаток дня я, сидя на скамейке у стенки конюшни, мастерил ножны для своего приобретения, изредка отрываясь от этого занятия, чтобы пошвырять нож в специально поставленное для этого торчком бревно. Результат обеих операций меня вполне устроил. Готовые ножны я после недолгих раздумий пристроил в правый сапог – никогда в прежней жизни не носил нож таким образом, но всегда хотел попробовать. Участкового, чтобы пресечь подобное безобразие, на селе нет, а жёлтая латунная головка-сапожок, чуть выглядывающая из-за кирзового голенища, выглядит по-деревенски шикарно…

На сегодня у меня запланировано ночное. Фомич заранее простимулирован очередной порцией живительной влаги, и нисколько не возражает. А потому, подтвердив договоренность, я возвращаюсь на «базу», где и застаю весь коллектив в процессе приведения себя в порядок после трудового дня. Ужин (мне есть не хочется, перекусили вместе с Карменситой на обратном пути в кафешке), а после него я отвожу в сторонку Аста и Катюшку Клейман и заговорщицким голосом предлагаю им собраться и ожидать меня во дворе, через полчаса. Серёга в курсе моих планов и довольно кивает; Катюшка же прямо-таки искрится от любопытства, хоть спички об неё зажигай…