Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [143]

Что же известно о нём достоверно? Современник Шекспира Томас Кориэт (1577—1617) родился в местечке Одкомб в графстве Сомерсет в семье местного священника, бывшего одно время капелланом графа Пембрука. Обучался в Оксфорде, но курса не закончил. Каким образом бедный недоучившийся студент оказался среди блестящего окружения наследного принца, точно не известно; в списках прислуги его нет (лишь однажды казначей принца выдал ему 10 фунтов).

Принц Генри проявлял активный интерес к другим странам, к иностранной политике, давал поручения британским послам о направлении ему подробной информации о событиях в местах их пребывания. Интересовался он также рассказами и письмами из-за границы своих приближённых. Его окружение всячески поддерживало в нём такой интерес — многие из этих людей связывали с принцем свои надежды на будущее (не осуществившиеся в связи с ранней смертью Генри осенью 1612 г.). В 1606—1609 годах по континенту путешествовали несколько близких к принцу людей, в том числе юный граф Эссекс и Джон Харрингтон, регулярно писавший для своего патрона подробные отчёты о всём виденном^{92}. В 1608 году посылал своего слугу по имени Нэн Делето во Францию и Италию для уточнения каких-то сведений граф Рэтленд…

И вот именно в это самое время, в мае 1608 года, как сообщает Томас Кориэт в своих «Нелепостях», обуреваемый охватившей его страстью к путешествиям, он тоже пересёк пролив, проследовал совсем налегке и с тощим кошельком через всю Европу в Венецию (где гостил довольно долго), откуда, преодолев такое «пустяковое» препятствие, как Швейцарские Альпы, возвратился домой. Всё путешествие заняло, по его словам, менее пяти месяцев — уже 3 октября 1608 года он опять был в Лондоне.

А 26 ноября 1610 года два влиятельных члена Компании печатников — уже знакомый нам Эдуард Блаунт и его партнёр Уильям Баррет — официально зарегистрировали книгу, поименованную «Кориэтовы Нелепости, спешно наглотанные во время пятимесячного путешествия»^{93}.

Книга форматом ин-кварто очень большого объёма (950 страниц) отпечатана на редкость тщательно: ошибок и опечаток очень мало, качество гравюр исключительно высокое, первоклассная бумага с водяным знаком — большой короной. Вначале — несколько двустиший Бена Джонсона, долженствующие, по его словам, служить ключом к тайне «Нелепостей». Но, кроме того, они «являются лечебными припарками на опухоли и прыщи, выступившие на лице Кориэта, когда он пыхтел над своими «Нелепостями», из которых поднимаются пары невероятностей».

Далее — послание Кориэта принцу Уэлскому с пространным изложением мотивов, побудивших одкомбианца совершить путешествие и написать о нём книгу. Безродный Кориэт то шутит вполне непринуждённо с наследником престола, то обращается к нему в самых изысканных и высокопарных выражениях. Тринадцать страниц занимает многословное пародийное обращение к читателю, подписанное «Одкомбианский Скороход»[127], после чего Джонсон предлагает ещё одно своё сочинение, озаглавленное «Характер знаменитого одкомбианца, описанный его искренним другом». Учитывая, что речь идёт о никому доселе неизвестном писателе, эпитет «знаменитый» может быть воспринят только как комический. Оказывается, одкомбианец — человек, одержимый непреодолимой страстью к путешествиям (хотя до этого нигде не был). Увидев на обложке книги слова «Франкфурт» или «Венеция», он «готов разорвать на себе одежду и заполняет помещение своим бормотанием». Он помешан также на веселье и не менее того — на греческом и латыни.

Кориэт, по Джонсону, — великий и смелый мастер слова (Carpenter of Words), или, «если сказать на его собственный манер, — Логодедал[128]», то есть мастер словесных хитросплетений. Он, оказывается, превосходит по своим знаниям целый колледж, и в любой компании его подают «как самое изысканное блюдо». Но «если попытаться сказать главное о нём, то это такой Автор, который всегда будет стоять сам по себе, отдельно от своей книги, не нуждаясь в том, чтобы её соединяли с ним». Звучит очень многозначительно, но как это понимать? Прозаическая «Характеристика» завершается «Характеристическим акростихом», выдержанным в том же духе и начинающимся такими словами:

«Проверь и доверяй Роджеру, было слово,

Но теперь честный Том побеждает (замещает) Роджера, как?»

Что за таинственный Роджер, которого заместил Томас Кориэт, комментаторы-джонсоноведы определённо сказать не могли. Но сегодня могу предложить их вниманию одного хорошо знакомого Бену Джонсону Роджера, близкого к принцу Уэлскому и его окружению, странного человека, всегда прячущего своё лицо под одиозными именами-масками, начиная с «парнасского» шута Галлио и его шекспировской ипостаси. Этот странный человек — Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд…

Особое предисловие громогласно объявляет, что виднейшие умы королевства написали для книги Кориэта похвальные стихи. Эти панегирики занимают целых 120 страниц и подписаны именами 56 авторов, среди которых действительно «виднейшие умы» и крупнейшие литераторы тогдашней Англии. Впечатление, которое остаётся после знакомства с этим разделом книги, трудно охарактеризовать иначе, как ошеломляющее; вероятно, сходное впечатление произвела бы на нас книга Рабле, узнай мы о ней и прочитай её сегодня впервые. Ничего подобного этому собранию мы не находим в английской — и не только в английской — литературе ни до, ни после; это не просто блестящий фейерверк гротескного остроумия, но настоящее карнавальное празднество смеха, разыгрываемое вокруг главной смеховой, шутовской фигуры — Томаса Кориэта из Одкомба.