Игра на понижение - [31]

– Беспилотник отпадает, – покачала головой Аминахтун Карим. – Такой груз должен иметь сопровождение. Пусть будет «Быковский». Пассажиров убирать не надо.

– А предупредить экипаж?

– По-моему, это тоже лишнее. Нам надо думать, когда мы выступим с заявлением об обнаружении кутриттера.

– Я бы сделал это только после того, как он окажется в Антарктиде, в лаборатории, – сказал глава комитета по подготовке Контакта. – Но тогда будут недовольны как минимум австралийцы, поскольку объект все равно придется провозить через их территорию. Думаю, нам нужно действовать тоньше. К примеру, проинформируем глав правительств о сложившейся ситуации после того, как паром с артефактом на борту стартует с Луны, когда будет уже поздно что-то менять, а заявление для общественности сделаем позже, вместе с трансляцией из Дейвиса.

– Будут протесты, – предостерег Либаль. – Зеленые обвинят нас в том, что мы притащили на Землю потенциально опасный объект.

– Протесты будут в любом случае, – возразила Генеральный секретарь. – Лучше уж зеленые, чем пробуксовка Лунного проекта. Я думаю, что мы возьмем то, что предложил Лео, за основу. Напоминаю вам, что неразглашение имеющейся информации в наших интересах.

– Это бесполезно, – махнул рукой Кунео. – Мы на виду. Сегодня я отдам распоряжение о подготовке лаборатории на Дейвисе, и уже завтра, максимум послезавтра в столицах всех мировых держав разведки представят об этом подробные доклады. Давно говорю, что нам нужна собственная специальная служба. Безопасность нельзя отдавать в аутсорсинг. Я давно предлагаю соответствующим образом реформировать управление Международной полиции.

– Пусть докладывают, – пожала плечами женщина. – Без прямого знания о наличии артефакта эти доклады ничем нам не угрожают. Хотя о собственной службе безопасности нам действительно придется задуматься в самом скором времени.

28 апреля 2074 года. Уммат аль-му’минин. Кувейт-сити

Ланир был в Кувейт-сити не впервые, но всегда прибывал через воздушные ворота Аль-Жахры. В этот раз их самолет сел в старом аэропорту. Под крылом зелень орошаемых садов сменила застройка пригородов, потом мимо иллюминаторов, казалось, на расстоянии вытянутой руки, промелькнули освещенные встающим солнцем стеклянные громады небоскребов. Сработали тормоза, и самолет, лихо промчавшись мимо здания посадочного терминала, свернул на отдаленную стоянку.

– Идемте, Ицхак, – поднимаясь, проговорил Шехзад Джалили. – Нас ждут.

Главе всемогущей Истихбарат аль-Амма, Службы общей разведки исламской сверхдержавы, похоже, доставляло удовольствие называть специального агента по имени, шокируя этим окружающих. Ланир не возражал. Формально не перешедшие в ислам потомки израильтян не имели на территории Уммат аль-му’минин, или Исламской Уммы, как называли их страну в остальном мире, никаких прав – отголосок противостояния арабских стран с Израилем.

Израиля давно уже не существовало, в Палестине под бдительной опекой ведомства по охране веры проживало около ста тысяч фанатиков, отказавшихся покинуть Святую землю после провозглашения Мединского пакта, но в атмосфере тотальных интриг, пронизывающих внутреннюю политическую жизнь Уммы, и противостояния многочисленных спецслужб Ланиру удалось выстроить неплохую карьеру. Главным образом потому, что еврея из Египта, куда его родителей депортировали после ликвидации еврейского государства, который по определению не мог претендовать ни на какой значимый пост, никто не воспринимал всерьез.

Первое время он подвизался в Амн ад-Дауля, или Управлении Государственной Безопасности. Работы было много. Громадное государство, впервые со времен Аббасидов объединившее большинство мусульман мира, первоначально было на диво непрочным. Его объединяли лишь фанатизм создателей, которых в мире по инерции продолжали называть талибами, и радиоактивный пепел сожженных индийскими бомбами городов. Война с Индией и ее последствия не позволили сразу же распасться непрочному конгломерату монархий, республик и прочих форм государственного устройства, который объединяла лишь религия, тоже раздробленная на множество течений. Но по мере того как ужасы войны уходили в прошлое и отменялась послевоенная чрезвычайщина, начал поднимать голову сепаратизм.

Ланир во главе лично сколоченного им небольшого отряда занимался делом нужным, но грязным: ликвидацией политических противников центральной власти. И первой его операций был как раз Кувейт.

После политического кризиса пятидесятого года, когда к руководству Уммой пришло новое поколение политиков, стремящихся превратить страну из автаркичного теократического государства в одного из лидеров современного мира, Ланир решительно порвал с госбезопасностью и предложил свои услуги Службе общей разведки. Он сильно рисковал, поскольку в прошлой своей деятельности много раз переходил дорогу руководству Истихбарат аль-Амма и никто не мог бы поручиться, что жажда мести у того не перевесит рациональные соображения. Неожиданно Ланира и его людей взял под опеку Джалили, в то время начальник четвертого департамента, отвечавший за космос и научно-техническую сферу. Он уже тогда намеревался возглавить Службу и нуждался в людях, которым не в новинку были активные мероприятия. Ланир оправдал его ожидания.