Игра на чужом поле - [62]
«Генерала на тебя нет… – уныло подумал Казаков. – Или хотя бы, Хорхе. Хотя, это, пожалуй, перебор – неистовый бородач вполне может пристрелить забывшего о своём долге подчинённого на месте. После чего – примется в свою очередь любоваться Миладкиными прелестями…»
– Зря размечтался. – заметил Голубев, проследив направление казаковского взора. – С ней крутит француз, тот, из Марселя, который вчера играл на гитаре. Там, по ходу, всё взаимно – сегодня она всю ночь у него в домике провела.
– Откуда знаешь? – нахмурился Казаков.
– А я под утро захотел отлить, и видел, как она вышла от него. Они ещё целовались на прощание.
– Ясно. Мусью не теряет времени…
Известие было обескураживающим. Казаков в свои семнадцать с не жаловался на отсутствие внимания прекрасной половины человечества, но этому сопернику он проигрывал по всем статьям. Француз преподавал в Сорбонне, а до этого, по слухам, служил капралом в парашютных частях Пятой Республики. Настоящий мачо высоченный, с литыми мускулами, отменный стрелок, не раз демонстрировавший своё мастерство на устроенном позади лагеря стрельбище, виртуоз-гитарист, одинаково легко извлекающий из инструмента и шансоны Джо Дассена, и фламенко. Неудивительно, что вчерашняя московская и нынешняя израильская школьница не смогла перед ним устоять… Вон он – стоит под навесом с кучкой коллег. Развернули на столе какие-то карты и чертежи, спорят, размахивают руками. При этом висящая на ремне у марсельца кобура с «Кольтом 1911» то и дело хлопает по бедру, и он вынужден придерживать её рукой.
Казаков притронулся к своему поясу. С тех пор, как участникам экспедиции выдали оружие, он не расставался с длинноствольным револьвером «Смит-Вессон» (каких трудов и унижений стоило выклянчить его у Хорхе!), а, отправляясь на прогулку горы, брал с собой карабин «Гаранд». Точно такой был и у Димки Голубева – он как раз расстелил на скамейке чистую тряпицу, разложил принадлежности и собирается заняться чисткой оружия. Дело хорошее, последовать, что ли, его примеру?
– Как думаешь, когда нас к Пирамиде допустят? – спросил Казаков.
– А то уже неделю, как раскопали вход, и с тех пор мы только один раз её и видели. А близко подойти и вовсе не позволили. Зачем мы тогда вообще сюда припёрлись?
Голубев пожал плечами и клацнул крышкой затворной коробки «Гаранда». Они оба бредили моментом, когда смогут, наконец, прикоснуться к хрустальной тайне, скрытой в недрах невысокого холма. Но попытка по-тихому пробраться в пещеру, скрывающую артефакт, с позором провалилась: чилиец-часовой выловил нарушителей ещё на подходах к «объекту». После чего – сдал с рук на руки Женьке Абашину, который, несмотря на юный возраст, пользовался у суровых барбудос непререкаемым авторитетом. Спасибо хоть не отправил задержанных на расправу к генералу – но наслушались они тогда много чего…
– Димка! Сашка! Вы что, заснули?
Голубев торопливо вскочил, едва не уронив с колен карабин. С крыльца штабного домика махал рукой Абашин.
– Скорее сюда! Общий сбор экспедиции, только вас ждут! Сколько можно мух ловить, предупредили же заранее!
Казаков поморщился. Враньё, разумеется – и вовсе не они одни, позабыв о дисциплине, тормозят процесс. Вон, археологи свернули свои бумаги и по одному потянулись их-под навеса на зов. Миладка тоже с ними – успела накинуть полупрозрачную блузку, под которой её прелести выглядят ещё соблазнительнее…
– Ну что, пошли?
Голубев закинул на плечо ремень «Гаранда», и оба бодро затрусили к штабу экспедиции.
Доклад был организован в американском стиле: белая пластиковая доска на лёгких алюминиевых подставках, на ней – прикреплённые кнопками фотографии и карты. Поясняющие схемы чертили на свободном от наколотых картинок месте, толстым чёрным фломастером, а когда места не оставалось – стирал тряпкой, спрыснутой из пластикового баллончика каким-то пахучим раствором. Женька даже позавидовал – молодцы, французы, даже о таких мелочах подумали, оснащая экспедицию…
– …таким образом, первый этап изучения пирамиды мы завершили.
– говорил Виктор. – Группы символов, расположенные вот здесь и здесь напоминают письмена народа майя, расшифрованные в начале семидесятых Юрием Кнорозовым. Очевидно, что у этих символов были общие предки – или, вернее сказать, как раз те, что изображены на пирамиде и есть прародители прочих систем письменности как Южной, так и Центральной Америки…
Виктор говорил медленно, по нескольку раз повторяя некоторые фразы. Доклад приходилось делать на английском – единственном языке, которым в той или иной степени владели и французы, и русские, и израильтяне. Голубеву с Казаковым, как жертвам советской системы преподавания иностранных языков, шёпотом переводила сказанное Милада.
– …впрочем, работы советского лингвиста играли роль, скорее, вспомогательную. – продолжал Виктор. – В основном, мы опирались на записи Отто Рана и материалы допросов захваченных Пришельцев. Теперь с уверенностью можно сказать: ошибок экспедиции Аненербэ, тех, что привели к гибели оператора, мы не допустим.
– Но ведь и у самих десантников, произошло нечто подобное – уже после войны? Их оператор, кажется, до сих пор в коме?
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Люди занимаются освоением Марса. Как выяснилось, планета была обитаемой, самым крупным марсианским животным считалась дюнная кошка. Дюнные кошки отдаленно напоминали земных кошек, но на животе у нее имелась кожная складка-карман, где находился жизненно необходимый для кошки марсианский ароматический шарик. Земляне-колонисты занимались браконьерством и отнимали у кошек эти шарики до тех пор, пока на Марсе не появилась специальный корреспондент Кэйрин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Антикоммунист Леверетт считает, что электричество разумно и интернационально. Электричеству все равно, по проводам какой страны бежать, России или Америки. Оно убъет любого, кто намерен начать атомную войну. Леверетт был с этим не согласен…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.
«Спина болит, руки ноют, пот безжалостно заливает глаза. Пить хочется отчаянно, и голова как бы сама собой поворачивается туда, где на краю поля, шагах в тридцати, рядом с грудой всякого барахла, отблёскивает тусклым пятидесятилитровая молочная фляга с надписью «для питья». Флягу наполняли всего пару часов назад, и вода – ледяная, колодезная – наверняка ещё не успела нагреться на солнце…».