Игра Луны - [68]

— Так почему не будете с ней? Или она тоже забеременеет, если это случится? — порог смерти делал Аманэ более откровенной.

Ики помог ей перелечь и укрыл ее теплыми одеялами. Сев на колени рядом с ней, он гладил ее мягкие волосы, это успокаивало Аманэ.

— Нет, не думаю, что она забеременеет.

— Почему, ведь проклятие на нее не действует…

— Действует, и не только проклятие луны. Только действует иначе, Сатин никогда не сможет забеременеть и вообще кого-то родить от меня или от кого-то еще. Это невозможно, Аманэ. Тем более, что один раз уже случилось невозможное и родились те, кто не должен был рождаться… и то в связи с вмешательством могущественной силы.

— Ваша мать? — догадалась Аманэ.

— Была айолой, высшим существом… созданная ради служения Белому Городу, она умерла… ее тело превратилось в цветущее древо сакуры на Площади Пяти Лун. А душа превратилась в призрака, блуждающего в вечности.

— Это грустно. Я, по крайней мере, продолжу жить в своем ребенке… — девушка засмеялась, и тут же закашлялась кровью… он уже пожирал ее изнутри…

— Кровь асура всегда возобладает над человеческой и, уничтожив ее… твоя дочь вберет в себя всю твою мощь, добавив ее к собственной. У твоей дочери будут такие же глаза…

— Как мои собственные? Так же как и ваши глаза принадлежат вашей матери?

— Ага… — Ики кивнул. За стенами храма был слышен тихий шелест листвы, запах цветов просачивался внутрь, а солнышко просвечивало через раздвижные сёдзи и пригревало холодное тело Аманэ… она уснула.

Ики уехал. За Аманэ ухаживали жрецы, к ней приходили в гости Хаори, и Нанаэ… Нанаэ выглядела через-чур, взволнованной и беспечной, по мнению Аманэ. А Хаори очень отстранённой. В конце одиннадцатого лунного цикла, когда Аманэ уже перестала выходить из храма, и каждый день был подобен агонии, к ней пришла Кайра. Никогда еще Аманэ не видела воительницу синоби такой подавленной. Аманэ сразу поняла, что случилось нечто ужасное.

— Аманэ, как ты? — спросила Кайра, допивая бутылку принесенного с собой вина.

— Я скоро умру. Кайра-сама?

— Прости… я не в очень-то хорошем расположении духа, я просто хотела убедиться… что ты еще…

— Что случилось? Я никогда не видела вас такой подавленной.

— Татакари… она мертва… — на лице Кайры отразилось опустошение.

Аманэ долго лежала, не в силах вымолвить ни одного слова. На нее нахлынули смешанные чувства. «Татакари мертва… Татакари лучшая среди лучших…» — проносились мысли в ее голове.

— Куб Смерти… глава… он осуществил его… Татакари стала биологическим материалом для этой штуки… — на глазах у Кайры стали появляться алые слезы… — Поверить не могу, что он так поступил!

Кайре не с кем было поделиться своей болью и горечью утраты любимой сестры, кроме как с Аманэ… ведь она умирала, а значит, унесет все тайны с собой. Наконец, Аманэ пришла в себя и посмотрела на все это глазами Ики, будто представив себя на его месте.

— И у луны есть темная сторона, он вынужден поступить так ради клана. Посмотрите на меня? Из моего живота вот-вот выйдет существо, которое съест меня… мое дитя… как думаете эта смерть для всех девушек в клане более приемлемая, чем смерть Татакари?

Кайра удивленно посмотрела на нее. И поняла, что вела себя глупо. Аманэ отчасти права.

— Прости, я пойду… Аманэ, я рада… рада, что у меня были такие сестры, как ты и Татакари. Думаю, ваши смерти многое изменят в клане…

— Кайра-сама, берегите себя…

И вот Аманэ снова осталась… одна наедине со своим ребенком, она чувствовала, как изнутри он проедает все внутри нее… перед началом тринадцатого лунного цикла старейшины стали приносить ей магические вещества, ослабляющие боль, однако, было поздно, Аманэ сорвала голос от крика… и тогда вернулся Ики… и время смерти, наконец, настало.

Вокруг Аманэ собрались практически все старейшины, храм был обнесен защитным барьером, Ики сидел рядом и держал ее за руку. Он считал своим долгом быть рядом с ней и попытаться пережить весь этот кошмар вместе с ней. «Измурд» — меч Аманэ лежал рядом с ней.

— Ики… сама… как вы назовете ее? Мою дочь…? — она вытянула трясущуюся руку, Ики взял ее ладонь.

— Мираи… ее будут звать Мираи… — он нагнулся, чтобы лучше расслышать ее хрипящий шепот.

— Как символ будущего… красивое имя… Ики-сама… прошу вас… умоляю… — ее шепот вызывал у Ики странные чувства, смешанные с тоской и тревогой. — Убей… те… меня… пускай… это будет… моей трусостью… я готова…

Глаза Ики расширись от удивления. Ей было так больно, ее парализовал страх и отчаянье. Ики обернулся, чтобы увидеть реакцию старейшин, Ильвидор активно замотал головой. Но Ики не был бы главой клана, если… постоянно бы следовал воле старейшин. Да к их мнению он мог прислушаться, но поступать и действовать всегда хотел по собственной воле.

— Мурасамэ, очнись… — Ики достал клинок из ножен, закрепленных на поясе черного кимоно.

— Она страдает… — удивленно произнес демон в сознании главы клана.

— Принеси ей быструю смерть…

Ики привстал, сев на одно колено, он продолжал держать Аманэ за руку, перехватил рукоять меча в левую руку, занес черный клинок… доли секунды спустя голова Аманэ лежала отдельно, белые простыни футона залила алая яркая кровь… тело девушки беззвучно зашевелилось… живот вспух, и послышался хруст раздробленных костей. Кровь Аманэ впиталась в лезвие Мурасамэ, на левом запястье Ики ощутил жжение от новой стигмы с именем девушки… ее дитя прогрызало себе путь на волю, Ики встал и вышел из храма…