Игра до победы - [152]

– Наверное, Эктор прислал Анну, – негромко проговорила она.

Стук повторился.

– Лес, ты здесь? – приглушенный голос Триши из-за двери развеял блаженное состояние Лес. Она бросила на Рауля ошеломленный взгляд и разорвала кольцо его объятий.

– Она не должна знать, – прошептала Лес.

Вид у него был очень недовольный, но он согласно кивнул. Убедившись, что Рауль ничем не выдаст ее, Лес боязливо глянула на дверь.

– Да, я здесь, – сказала она наконец.

Триша вошла и остановилась как вкопанная.

– Рауль? Что вы здесь делаете?

Она быстро глянула сначала на Рауля, затем на Лес.

– Я зашел, чтобы убедиться, что ваша матушка хорошо себя чувствует, несмотря на свои приключения под ливнем, – сказал Рауль, затем попрощался с обеими: – Спокойной ночи.

И, пройдя мимо Триши, вышел за дверь.

– Он на самом деле приходил именно за этим? – Триша скептически посмотрела на мать. – Что он здесь делал?

– А разве это так удивительно, что он заботится о благополучии гостей в своем доме? – Лес складывала шелковую комбинацию в аккуратный прямоугольник, гадая, так ли действительно горит у нее лицо, как она сама чувствует. – Тебе что-нибудь нужно?

– Да, я… – Но теперь причина, за которой она зашла к матери, видимо, не казалась девушке важной, и она ответила как-то рассеянно: – Я заглянула, чтобы сказать, что я, наверное, могла бы поговорить с Ханифом, чтобы он разрешил мне полететь вместе с ним на следующей неделе в Буэнос-Айрес на его личном самолете.

23

Когда в середине недели подошло время и Триша собралась уезжать, Ханиф добровольно вызвался подбросить ее на личном реактивном самолете до Буэнос-Айреса, чтобы девушка без помех успела на свой рейс в Штаты. Лес отвезла дочь на взлетную полосу, дождалась, пока взлетит самолет, и вернулась на estancia. Оставила машину перед входом и вошла в дом, чувствуя себя виноватой, – она радовалась тому, что Триша наконец уехала. До сих пор им с Раулем не удавалось побыть наедине ни единой минуты, так что досада и нетерпение стали почти невыносимыми.

Ее шаги гулко звучали в огромной, с высоким потолком гостиной. Лес мельком глянула на закрытые двойные двери кабинета Рауля, а затем, не утерпев, направилась к комнате, где он проводил так много времени. Ее подталкивали любопытство и потребность находиться рядом с ним. Она широко распахнула двери и заглянула в кабинет.

Комната была обставлена просто. Письменный стол и стул, два потертых неуклюжих кресла да тканый ковер перед камином. Стены были пустыми и голыми. Лишь на одной из них выстроились книжные полки, но и те главным образом пустовали. Ничего похожего на уютную библиотеку-кабинет в поместье Хоупуорт, где было столько удобных и красивых вещей.

Ни один из предметов в комнате не носил отпечатка самого Рауля. Так невольно подумалось Лес, когда она вошла в кабинет. Или, может быть, напротив: все здесь отражает личность своего хозяина. Может быть, Рауль так же пуст, как эта пустынное помещение, где нет ни тепла, ни уюта, потому что сам он не знает ничего подобного. Мысли Лес сами собой перенеслись к тому, что рассказывал ей в глинобитной лачуге Рауль о первых своих попытках играть в поло, – о презрении и насмешках, о коричневых сапогах, которые он был не в состоянии купить. Поло – дорогой вид спорта, она это знала и сейчас подумала, что Раулю пришлось вести гораздо более отчаянную борьбу за возможность стать профессиональным игроком, чем ей это раньше представлялось.

Она подошла к столу и стала с интересом рассматривать аккуратные стопки бумаг. Большая их часть была, по всей видимости, корреспонденцией. Письма, счета. Рекламные буклеты, проспекты, листки. Ее внимание привлекли карандашные заметки в блокноте из желтой бумаги. Она узнала мелкий и тесный почерк Рауля – тщательно выписанные буквы, словно писал не взрослый мужчина, а маленький ребенок.

Взгляд ее перебежал на полки, прибитые к стене над столом. Лес подошла поближе и просмотрела названия книг. Большинство из них были на испанском, но прочитать на корешках слово «поло» не составило ей никакого труда – оно пишется по-испански так же, как и по-английски. Все книги явно имели отношение либо к спорту, либо к лошадям, и все они, судя по их виду, читались очень часто. Обложки некоторых были порядком истрепаны и совсем обветшали.

Особенно зачитанной выглядела одна книжка. Лес нагнулась, чтобы прочитать почти неразличимое название. Удивленная улыбка пробежала по ее губам, когда она сообразила, что это сочинение о поло, написанное лордом Маунтбаттеном. Лес сняла книгу с полки. Переплет на уголках обложки порван, и из-под него обнажился твердый картон. Открыв книгу, Лес увидела, что страницы не просто замусолены пальцами, но и сильно излохмачены по краям – так много раз их переворачивали. А некоторые вообще отделились от переплета и были вложены среди прочих. Книга напоминала Библию, которую читают и перечитывают вдоль и поперек. Рауль говорил, что учился поло самым трудным способом – путем проб и ошибок, будучи сам себе наставником. Только сейчас, задумчиво глядя на книгу, Лес поняла, что означали эти слова.

– О, сеньора Лес, – послышался голос Эктора.