Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [8]

Около трех месяцев мы постигали «Азы работы в ЦРУ», как мы любовно называли между собой вводный курс, а потом нас всех отправили на стажировки — на практике овладевать премудростями работы в Управлении. Специальная стажировка в ЦРУ сродни испытательному сроку при вступлении в студенческое братство: приходится выполнять массу нудных заданий, тратить уйму времени на доставку каких-то депеш и служебных записок в самые дальние уголки штаб-квартиры Управления или томиться в ожидании досье в необъятном подвальном помещении, известном как архив ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, в самом начале моей стажировки ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ женщины-агенты выходили либо из секретарей, упорством и настойчивостью проложивших себе путь от письменного стола к оперативной работе за границей, или из жен оперативных сотрудников, которым надоело сидеть дома с детьми, в то время как их мужья жили такой интересной, яркой жизнью профессиональных шпионов. Гораздо реже встречались женщины, не попадавшие ни в одну из упомянутых категорий, но эти дамы, уже в возрасте, жесткие и несгибаемые, сумевшие одержать победу вопреки глубоко укорененной дискриминации, пугали меня. Мне приходилось иметь с ними дело во время первых стажировок, и я восхищалась их целеустремленностью и стойкостью, но ясно сознавала, что ради карьеры в ЦРУ им пришлось пожертвовать счастьем в личной жизни. Большинство из них по вечерам дома ждала только кошка. В моей группе числилось человек пятьдесят, чуть меньше половины — женщины. Из них всего трем-четырем было суждено стать оперативными агентами. Возможно, по неведению, свойственному молодости, или по наивности я не числила себя в авангарде нового ЦРУ. Я просто хотела добиться успеха в работе и совершенно не задумывалась, что могу столкнуться с дискриминацией по половому признаку.

Чаще всего меня отправляли на стажировку в Европейский отдел ОД. По большей части работа мне нравилась, хотя она и сводилась к заданиям вроде «пойди принеси», и я с замиранием сердца считала дни до отправки на «Ферму» для оперативно-боевой подготовки. Наконец настал долгожданный миг, когда я сложила вещи в машину и отправилась на юг вместе с другими молодыми стажерами. По сравнению со многими курсантами, с которыми я начинала обучение в ЦРУ, стажировок у меня было больше и длились они дольше: ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, в результате — еще один курс подготовки. Согласно полученному ранее предписанию ЦРУ, я сказала друзьям и родителям, что ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ уезжаю из Вашингтона на «курсы», — какие именно и для чего, уточнять не следовало. Никто особенно не допытывался, — по крайней мере, лично меня никто не расспрашивал. У всех моих друзей, не связанных с ЦРУ, было полно своих забот: все устраивались на работу, и курсы были делом само собой разумеющимся. Только родители и брат знали, где я работаю на самом деле. Мы с мамой решили не сообщать об этом дяде, ее брату, который когда-то служил в ВВС и пилотировал реактивные самолеты, — он бы лопнул от гордости, узнай, чем я занимаюсь на самом деле, и вряд ли сумел бы держать язык за зубами. Я летела на «Ферму» как на крыльях — так мне не терпелось начать подготовку. Успешно пройдя эту ступень, я окажусь, как никогда близко к настоящей полевой работе в качестве оперативного агента.

«Проверьте размер, по одному комплекту в руки! Не задерживайте очередь! Вперед!» — отрывисто командовал инструктор в камуфляже, пока мы втягивались в похожий на пещеру склад с обшивкой из гофрированных жестяных листов. Здесь при тусклом свете мы выбирали из огромных корзин армейские ботинки на шнуровке, рабочую форму, плетеные ремни, фуражки, фляги, рюкзаки и прочие личные принадлежности. С этими вещами мы не расстанемся в ближайшие три месяца военизированной подготовки. Нагруженные обмундированием, мы в сопровождении инструкторов — отставных военных — отправились к куонсетским казармам,[10] расположенным глубоко в заваленном буреломом сосновом лесу. Здесь нам предстояло спать. В женских казармах по обеим сторонам помещения тянулись двухъярусные кровати, а в конце располагалась спартанского вида ванная комната. В школе форму я не носила и теперь, переодевшись в рабочую одежду, с радостью подумала, что в следующие несколько месяцев мне не придется каждый день ломать голову над нарядами: какой пояс лучше подойдет к каким туфлям.

Вскоре наша подготовка вошла в рабочую колею: подъем в пять утра; зарядка, на которой мы, как армейские новобранцы, бегали или ходили строем, распевая непристойные песенки, чтобы держать темп; затем короткий завтрак и утренние занятия по одной из военных дисциплин. Обед ХХХХХХХХХХ — традиционные блюда южных штатов. Почти все готовилось в кляре и зажаривалось в кипящем масле, а салаты считались новомодной прихотью. После обеда мы обычно занимались на улице, затем ужинали — опять что-нибудь во фритюре; немного свободного времени, и в девять — отбой. Само собой, от курсантов сыпались бесконечные жалобы; некоторые — миролюбивые, другие — резкие, но инструкторы, ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, держали нас в ежовых рукавицах, им ничего не стоило приструнить кучку хлюпиков из чистеньких пригородов. Для многих физическая нагрузка оказалась чересчур тяжелой: забег по меньшей мере на пять километров с утра пораньше; переход через лес с тридцатипятикилограммовым рюкзаком за спиной и винтовкой М-16. Некоторые курсанты с избыточным весом посреди похода обычно сдавались, и, уж конечно, им было не выполнить требуемое количество приседаний. К счастью, мне всегда нравился спорт, и, хотя нагрузка была нешуточная, я с ней справлялась и рассматривала «Ферму» как спортивный лагерь для взрослых.