Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [40]

• У нас есть надежные данные о том, что контакты между Ираком и «Аль-Каидой» на уровне руководства были установлены еще десять лет назад.

• Достоверная информация указывает на то, что Ирак и «Аль-Каида» обсуждали вопрос о предоставлении убежища и обоюдном ненападении.

• Со времени операции «Несокрушимая свобода»[24] нам поступают веские доказательства присутствия членов «Аль-Каиды» в Ираке, в том числе в Багдаде.

• В нашем распоряжении имеются достоверные свидетельства, что лидеры «Аль-Каиды» пытались найти в Ираке контакты, которые открыли бы им доступ к ОМУ. Кроме того, из этих же данных известно, что Ирак проводил обучение членов «Аль-Каиды» навыкам обращения с отравляющими веществами и газами и изготовления обычных взрывных устройств.

• Усиливающаяся поддержка Ираком палестинских экстремистов при активизации контактов с «Аль-Каидой» позволяет предположить, что связи Багдада с террористами будут только укрепляться, даже при отсутствии военных действий со стороны США.

В этот неспокойный период межведомственные разногласия по поводу того, как следует относиться к свидетельствам об оружии массового поражения, начали проникать и в наши отделы. Постоянно возникали какие-то трения и в среде аналитиков Центра по контролю над вооружениями и нераспространению ОМУ (ЦКВ), и между Центром и другими службами разведсообщества. Мы, занимавшиеся оперативной работой, как правило, не слишком вникали в подобные споры — все наши силы были направлены на поиск и сохранение надежных источников, позволяющих добывать собственно разведданные, ценное сырье для всей последующей аналитической цепочки. А споры — нормальное явление, неотъемлемая часть здорового обмена мнениями. Мы знали, что большинство аналитиков (кстати, относительно молодые люди) — компетентные и честные профессионалы, которые скорее напишут заявление об уходе, чем дадут повод обвинить себя в предвзятости или вынесут окончательное суждение без учета всех доступных им фактов.

Однако один конкретный вопрос с такой силой столкнул несогласных лбами, что не заметить этого было просто невозможно. Между Министерством энергетики, разведывательным отделом Госдепартамента и ЦРУ разгорелась ожесточенная битва по поводу алюминиевых труб, которые Ирак начал заказывать еще в середине 2001 года. Министерство энергетики утверждало, что трубы применялись для изготовления корпусов ракет и были практически скопированы с разработки итальянской военной ракеты «Медуза-81». Госдепартамент держался того же мнения. Но один из аналитиков Управления, бывший сотрудник Оук-Риджской национальной лаборатории,[25] с бешеным упрямством стоял на своем: трубы предназначались для роторов центрифуг — высокоточных устройств, имеющих вид металлического цилиндра, которые применяются для разделения изотопов урана, то есть для его обогащения. В ХХХХХ, в моем отделе, мы воспринимали этот конфликт как сугубо теоретическую полемику. Наше дело было найти злосчастные трубы, установить производителей, поставщиков, все звенья в международной цепочке агентов по закупкам и пункт доставки заказа; выяснять, для чего эти трубы предназначены, — не наша забота. Более года спустя, в августе 2003-го, на первой полосе «Вашингтон пост» появилась статья под заголовком «Описание угрозы: за недостатком доказательств сгустили краски».[26] Ее авторы, Бартон Гельман и Уолтер Пинкус, представили, вероятно, лучший, наиболее полный на сегодняшний день обзор проблемы, связанной с поставками алюминиевых труб. Хотя в деталях мне была известна только позиция Управления по этому вопросу, общая динамика развития ситуации была воспроизведена в статье весьма точно. Убежденность администрации в том, что Ирак закупал трубы будто бы с целью возобновить программу производства ядерных центрифуг, и послужила главным предлогом для начала военной операции. Преступление и грандиозный провал всего разведсообщества — и в особенности ЦРУ — заключались в том, что имевшиеся принципиальные разногласия свели к примечаниям мелким шрифтом, загнанным в сноски «Национальной разведывательной оценки» (НРО). Этот документ был поспешно заказан Конгрессом в октябре 2002 года, накануне голосования по вопросу применения военной силы против Ирака, и ЦРУ составило его в беспрецедентно короткий срок — за считаные недели. Еще больше вреда нанесла недальновидная небрежность документа, именуемого «Сводка для президента», — в нем НРО ужали до одной странички. Но даже в этой краткой сводке президента Буша и высшую администрацию США предупреждали о том, что «существуют серьезные сомнения относительно предполагаемого использования труб». Казалось бы, написано черным по белому, специально для президента и его ближайшего окружения, но этот неудобный факт никак не вписывался в планы войны, которые они вынашивали! В марте 2006 года «Нэшнл джорнал» сообщил, что «в середине сентября 2002 года, за две недели до того, как президент Буш получил октябрьскую сводку, Тенет информировал его о том, что и Госдепартамент, и Министерство энергетики сомневаются в намерении использовать трубы для производства ядерного оружия и даже внутри ЦРУ не все разделяют подобное мнение». Предупреждение, сделанное президенту директором ЦРУ, и неприметная сноска в документе НРО — совершенно недостаточные меры для блокирования решения такого масштаба, как начало военных действий. ЦРУ не удалось убедительно продемонстрировать администрации, что вопрос остается открытым и разногласия носят принципиальный характер. В результате лавины прискорбных профессиональных просчетов, слабого парламентского надзора, циничного политиканского манипулирования и ощущения неизбежности войны американцы уверовали в то, что пресловутые алюминиевые трубы — неоспоримое доказательство возобновления режимом Саддама ядерной программы.