Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [23]

Я обнаружила, что меня переполняют патриотические чувства и возрожденное осознание собственной нужности. За это время ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Приходилось прилагать неимоверные усилия и привлекать порой в качестве агентов самые невероятные кадры для того, чтобы грамотно расставить приманки и ловушки и как можно ближе подобраться к намеченной цели.

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
замазано ½ страницы
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

Оперативная работа нравилась мне именно такими обходными маневрами и внезапными поворотами. Думай на ходу и не забывай, что «закон бутерброда» может сработать, когда меньше всего этого ожидаешь, — вот залог успеха. Неплохо также всегда иметь про запас план «Б» и строго соблюдать правила безопасности. Небольшая группа, вовлеченная в работу над проектом, тратила сотни человеко-часов на подготовку к командировкам и сами поездки в отдаленные уголки мира, чтобы в случае необходимости предоставить начальству свежую информацию. Отчасти решение уравнения зависело от неусыпной заботы и присмотра за агентами ХХХХХХХХХХХ: они должны были вносить посильный вклад в развитие операции. Их проблемы — от расхождений в декларации о доходах до подозреваемых в супружеской неверности жен, отбившихся от рук детей и серьезных заболеваниях — ложились на наши плечи. Работа оперативника сродни материнским обязанностям: на тебе часто срывают недовольство и разочарование, вызванные другими делами. Из-за секретного характера взаимоотношений между осведомителем и оперативником принятые в обществе ограничения, касающиеся обсуждения деликатных тем, неизбежно нарушаются. Возможно, потому, что я женщина, мне приходилось выслушивать от подопечных осведомителей чересчур много откровений. Решать их проблемы или, по крайней мере, принимать в их жизни живое участие в конечном итоге крайне важно для операции. На курсах этому не учат, но на практике быстро начинаешь понимать, что оперативник должен быть исповедником, психологом и финансовым консультантом в одном лице. На такой работе точно не соскучишься.

Иногда оперативнику просто нужно дружить со своим осведомителем. Ромни — агент, сыгравший ключевую роль на определенном этапе нашей операции, — отчасти оказался в положении аутсайдера в своем ханжеском окружении. После нескольких десятков лет брака он развелся с женой, и все пятеро детей его ненавидели. Но в свои семьдесят с лишним он по-прежнему оставался энергичным и сильным и подумывал завести европейскую невесту по переписке, которая скрасила бы его одиночество. После нескольких дней напряженных встреч, посвященных разбору его последней поездки за границу и нашим дальнейшим планам, он пригласил нас в дом, где провел детство, — неподалеку, в нескольких часах езды. (Мы с моим непосредственным начальником Биллом решили перестраховаться и отказались от предложения Ромни полететь вместе с ним на его маленьком самолете.) Добравшись туда на машине, мы оказались перед домом у озера, в уединенном месте, не тронутом современной цивилизацией. Отец Ромни построил это здание в начале XX века. Хозяин открыл дверь и пригласил нас войти. Мы очутились в помещении, где с тридцатых годов ничего не изменилось. Дом отреставрировали или, по крайней мере, поддерживали точно в том же виде, каким он был в детстве Ромни. Мы не поверили своим глазам, увидев дровяную печь, полку с обветшалыми детскими книжками, изданными году в 1925-м, и пришпиленный к стене календарь, сообщавший, что сейчас июнь 1932-го. Я остановилась разглядеть похожий на могильную плиту массивный радиоприемник, усевшись вокруг которого вся семья, не сомневаюсь, слушала рузвельтовские «Беседы у камелька»[16] во времена Великой депрессии. Ромни с воодушевлением рассказал обо всех «достопримечательностях» жилища. Признаться честно, после этой экскурсии я так и не поняла, осознает ли он, что дом больше смахивает на музей, или не видит в этом никаких проблем. Наблюдая за его воодушевлением, я про себя прозвала нашего агента «самым старым бойскаутом в мире». Как бы там ни было, после этих странных совместных выходных с Ромни стало легче работать. Правда, несколько лет спустя, когда я уже не занималась этим проектом, до меня дошли слухи, что он проигнорировал ряд строгих предупреждений Билла насчет сомнительных сделок и вскоре им заинтересовалось ФБР.

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Места в штаб-квартире всегда не хватало. Начальник и заместитель, а также еще несколько человек из руководства отдела непременно получали угловые кабинеты с настоящими большими окнами в новом административном здании. Остальным сотрудникам приходилось идти на самые невероятные ухищрения, чтобы застолбить себе свободное местечко. Многих из нас сослали в разделенные невысокими перегородками подвальные помещения со сводчатыми потолками. Менеджеры получали огромное преимущество — они занимали кабинеты с настоящими дверьми. По крайней мере, к врачу можно было записаться по телефону без свидетелей. Поскольку окон в наших склепах не предусматривалось, погоду работники ОБР проверяли по компьютеру: идет ли на улице дождь и стоит ли вечером, уходя со службы, брать зонт. И хотя мы практически сидели друг у друга на головах и сотрудники то и дело жаловались, что воздух кишит бактериями — стоило одному простудиться, как на следующий день заболевали еще двое, — наш боевой дух был на высоте. Отдел развивался невероятными темпами и вырос в уважаемую оперативную службу.