Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [20]

Пытаясь сдвинуть некоторые операции с мертвой точки ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, я искала среди сотрудниц Управления женщину с солидным стажем работы и высокой репутацией, которая сумела бы мне помочь. Не наставницу, которая отделалась бы общими формальными советами, а образец для подражания — чтобы увидеть, как сохранить женственность, возможно, обзавестись семьей и вместе с тем остаться высококлассным специалистом по оперативной работе в сфере деятельности, где бал правят мужчины. К своему ужасу, я обнаружила, что лишь очень немногим женщинам удалось «успеть все» и одновременно достичь высокого положения среди кадровых оперативников. Интересно, как это возможно, если возможно. ХХХХХХХХХ конторы в 1991 году заказал засекреченное исследование, в ходе которого были рассмотрены жалобы оперативных сотрудников-женщин: по сравнению с мужчинами их не так быстро повышали в чине и не поручали особо сложных заданий. Как выяснилось, в 1991 году женщины составляли сорок процентов персонала, но на их долю приходилось лишь девять процентов руководящих постов (выше разряда ГС-15 согласно Табели о рангах государственной службы). В ОД, традиционно мужском бастионе в ЦРУ, дела обстояли еще хуже: в этом директорате трудилось всего семнадцать процентов женщин и они занимали только один процент руководящих должностей. Оперативники женского пола не одобряли очевидного неравенства, но исправить положение коренным образом не могли. Все, что нам оставалось, — прокладывать дорогу наверх и менять систему изнутри. В ОД тон по-прежнему задавали динозавры, и большинство вообще считало, что женщинам не место в Управлении. Как заметила Мелисса Бойл-Маль в своей книге «Отрицание и ложь. ЦРУ — взгляд изнутри: от „Иран-контрас“[13] до 11 сентября», «существовала непоколебимая уверенность в том, что женщины не в состоянии вербовать агентов, то есть выполнять основную должностную обязанность сотрудников директората… Женщинам доставались задания, заведомо обреченные на провал из-за недостаточной поддержки со стороны администрации и коллег. К тому же оперативных заданий на всех не хватало. Многие женщины пытались, но после одной-двух командировок решали, что битва проиграна окончательно, и переходили в другой отдел ЦРУ или увольнялись совсем». ХХХХХХХХХХХХХХХХХХ в 1992 году сотрудница Управления выступила с инициативой подать коллективный иск. ЦРУ, обычно сопротивляющееся любым изменениям статус-кво, дало зачинщицам смуты решительный отпор. К тому же, как пишет Бойл-Маль, «бытовало мнение, будто всем жаловавшимся на неравенство и притеснения обеспечены проблемы с продвижением по карьерной лестнице». Мои родители никогда не считали, что какие-то дороги в жизни для меня закрыты только потому, что я родилась женщиной. Я выросла с такой установкой. Свою роль в моей жизни сыграла и поправка к «Разделу IX»,[14] согласно которой женский спорт в школах должен был получать финансирование наравне с мужским. Стоит ли говорить, что приниженное положение женщины на рабочем месте оказалось для меня полной неожиданностью.

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ сильно сомневалась в том, что нас ждут кардинальные изменения. Хотя до сих пор ХХХХХХХХХ мне не приходилось сталкиваться с открытой дискриминацией на основании половой принадлежности, я чувствовала, что большинство сотрудниц даже не догадывались, что следует отбить мяч, когда он оказался в игре. То есть решения о том, кому из сотрудников поручить интересное дело или операцию, принимались за закрытыми дверями руководством резидентур на местах или в штаб-квартире. Я уверена, во многих случаях женщин в качестве возможных кандидатур даже не рассматривали. Само собой, молодые целеустремленные мужчины, трудившиеся в резидентурах, живо напоминали руководству о тех старых добрых временах, когда они сами только пришли в ЦРУ и безудержно рвались навстречу новым приключениям. О сотрудниках женского пола вспоминали, как правило, задним числом. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
замазано ½ страницы, до конца главы
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

Глава 4 Любовь и остров ненужных игрушек

За окном кружила пыль, поднятая ветром с плоской вершины холма. Было очень холодно. Восемь человек, накинув пальто на плечи, собрались вокруг видавшего виды казенного стола в маленькой мрачной комнатке. Деревянный буфет почему-то венчала большая модель китобойного судна девятнадцатого века. На громоздких стульях сидеть было неудобно, а в резком флюоресцентном свете все мы выглядели бледными и уставшими. И все же я очень радовалась возможности оказаться на территории крайне секретной Лос-Аламосской национальной лаборатории (ЛАНЛ) в компании наиболее авторитетных в стране специалистов по ядерной энергии и оружию. Лаборатория была основана в 1943 году для создания первой в мире атомной бомбы, и ее сотрудникам заодно вменялось в обязанность следить за надежностью и сохранностью государственных запасов ядерного оружия. Несколько высокопоставленных чиновников ЦРУ и я прилетели сюда для того, чтобы выяснить, можно ли использовать последние исследовательские разработки ЛАНЛ для предотвращения попыток наших врагов приобрести ядерное оружие. Большая часть технических рассуждений была вне моей компетенции (я ведь по образованию гуманитарий), зато я разбиралась в оперативной работе. Именно поэтому меня и подключили к делу.