Иглы мглы - [39]

как он лезет бездумно в болото;

и еще несказанное что-то

потянуло вперед и вперед.

Я увидел шеренги могил,

расположенных друг против друга.

Среди этого адского круга

я один о спасенье молил.

Я увидел провалы глазниц,

что распяты на ржавых прицелах…

Кто задумался, есть ли мицелий

у людских бесконечных грибниц?!

Кто, впадая в воинственный раж,

за гробами шел, как за грибами?

Шевелил я беззвучно губами:

"Неужели сын — тоже мираж?!"

Оглядевшись, я понял: кругом

не могил чернота, а окопы;

и опять неподвластное что-то

подтолкнуло — скорее пойдем…

Солнце выше, пора и домой.

Но грибов не прибавилось в сумке.

Тридцать лет, как единые сутки,

размотались… Клубок непростой.

Я заметил: окопы одни

поровнее и глубже… Напротив

поразмытей. Наверно, полроты

в обороне стояло в те дни.

А враги, представляю, все прут.

Блиц-пехота, а может, и танки.

…А сейчас тут маслята растут,

сыроежки, но больше поганки.

20.07.79

НА ВЫСТАВКЕ РИСУНКОВ НАДИ РУШЕВОЙ

Зал забит до отказу.

Не редеет толпа.

Вот рисунок. Показан

скорбный профиль Христа.

Чей работал фломастер,

узнаем без труда:

Маргарита и Мастер…

Надя Рушева… Та…

Память тотчас услужливо

справку выдаст о ней.

А спрошу я: "Не нужно ли

быть немного добрей?!

Что нам выставка — "зрелище"?

Может, бокс или цирк?

— Сколько страсти и зрелости!

— Ах, булгаковский цикл!

— Сколько силы, размаха!..

Мне совсем не смешно.

Погодите, не ахайте!

Это — грешно!

Поумерьте восторги

у толпы на виду.

Ваши реплики — торги

ценят чью-то беду…

Надю вспомните. Девочку.

Как она, не дыша,

держит чуткую веточку

карандаша.

И рисует, рисует…

Называйте судьбой

то, что вечно рискует

самою собой!

Мозг не выдержал. Хрупкий.

А себя не берег.

И уложены руки

в изголовье берез.

А чужому рассудку

Невелик интерес.

10 000 рисунков!

10 000 чудес!

Раструбили газеты.

Расшептали уста.

Все рисунки — в глазете,

как на вынос гроба.

Неужели бездонно

вдохновенье текло,

чтобы кто-то бездумно

пальцем тыкал в стекло…

Не увидев за творчеством

человечьей души,

мерил мерою порчи:

слава, шум, барыши…

Вы, умишками щуплые,

дети сытых квартир,

словно тело не щупайте

ни стихов, ни картин!

К черту все замечания!

Наде — больше дано.

Ей привычней молчание.

Словно вечность — оно.

21.03.71

Из книги "ЛИЦА ДРУЗЕЙ"

(Чебоксары, 1982)

* * *

Анкета моя коротка:

Родился, учился, работал.

Приметливая рука

черкнет полстранички всего-то.

А то, как стремительно жил,

как жилы вздувались порою,

как словом друзей дорожил,

она, может быть, не откроет.

И все-таки в каждой строке

останется что-то такое,

что с временем накоротке

и, в общем, водило рукою…

1973-19.08.80

ВОЛЬНЫЕ СТИХИ

1. Странное чувство

Странное чувство мной овладело,

словно я никогда не выходил на улицу;

словно я никогда не видел белого света,

упруго бьющего в лицо.

И я вспомнил солнечное детство,

мохнатого мотылька, белого и упругого,

бьющегося в ладонях…

Солнечный луч сместился,

словно прошел сквозь призму воды,

прозрачно-зеленоватой.

Тоненькая леска,

на которой висит время.

2. Ритм

Почему я хожу по улице,

непрерывно напевая какую-то строчку?

Словно вспомнив цветной сон

милого детства.

Ритм не оставляет меня.

Он пронизывает тело

сладостной дрожью существования;

он заставляет приноравливать шаги

к его размеру.

Почему я не могу молчать на улице,

беспокойной, как лента конвейера,

как порожистая река?

Дома молчу,

когда один.

3. Октябрь

Нескладный журавль

отбился от стаи.

Засохшее дерево

рухнуло в траву.

Телефонные провода

обросли инеем,

а франтоватый сосед

сбрил усы

не любит

изморозь под носом.

Ночи стали темнее,

а дни короче.

А мне

приснилась ты.

4. Письмо Анне

Знаешь,

я никогда не писал тебе

настоящих писем.

Какие-то деловые записки,

какие-то сообщения,

после которых неудобно

и извиняться.

Смешно,

но я не могу выразить

своей любви,

мгновенной и острой,

когда вижу тебя

всю

от одуванчика волос

до маленьких блестящих

ноготков на ногах;

всю

как порыв ветра,

который приподнял твое платье

и хочет понести тебя на руках

на край света,

как это не могу сделать я.

Мысленно

я пишу тебе письма

ежедневно.

Ночь

стирает написанное.

5. Трилистник

Людям нужна любовь.

И тем, кто страдает,

и тем, кто счастлив

она укорачивает часы горя

и продляет минуты радости.

Не менее нужна вера.

Она направляет,

она поддерживает,

она приводит к победе.

Любовь и вера

соединились в надежде.

Как она необходима к тем,

у кого нет любви,

у кого нет веры.

Трудно жить без любви,

еще труднее без веры,

невозможно без надежды.

6. Прислушайтесь!

Прислушайтесь!

Сегодня сердце

каждого честного человека

счетчик Гейгера!

1964-16.04.69

СЛОВО И ДЕЛО

В начале было Слово?

— В начале было Дело!

Оно для слов основа,

оно сердца задело.

Когда мне в книгу тычут

вот посмотрите, нуте

я говорю обычно:

"Как время по минутам,

как часики наручные,

вы головы сверяете,

наручники научные

на мысли надеваете".

Черным по белому

пишу для одного

в начале было Дело,

сделайте его!

1968

ЦВЕТ

Рядом с черным белое белей.

Черное еще черней на белом.

Жаль, не сразу различишь людей:

Тот — бездельник, этот — занят делом.

3.02.74

ЮНОШЕСКИЕ СПОРЫ

Ах, эти пьянки на Таганке

и эти споры двух Россий,

где словно бледные поганки

бутылки винные росли.

Какие здесь сверкали строки!

Шел стихопад. Стиховорот.

И если речь текла о Блоке,

никто не доставал блокнот.

И как я встряхивал упрямо

свой чубчик, ежели порой

Твардовского и Мандельштама