Иффен. Грань - [19]

— Не знаю. — Я погладила кольцо оборотня кончиками пальцев. — Не знаю….

— Не боишься, что сюда сейчас заявятся стражники?

— Не боюсь.

— Почему вы так долго возились? — подпрыгнул на месте бард, высматривавший нас, вытянув длинную шею и скорчив обиженную физиономию.

— Тебе-то что? — с неприязнью отозвался вор.

— Мне? Обещанное пиво.

— Ты хочешь сказать, что это тихое место?

— А разве нет?

— Нет. Это какой-то притон. — Категорично заявил Фет. — И хозяин у него странный.

— Ничуть он не странный. Типичный орэльф. — обиделся Дан.

— Кто? Ты хочешь сказать….

— Ну да. А что тут такого удивительного? Папа эльф, мама орчанка. И вообще, хватит мне зубы заговаривать, они в лечении не нуждаются.

— Они нуждаются в срочном удалении. — Буркнул вор. — Путём выбивания.

— Так, ближе к телу. Где моё пиво?

Я усмехнулась и с интересом начала прислушиваться к перебранке, дожидаясь, пока Жан принесёт обещанное и надеясь получить у него необходимую информацию. Раз он узнал во мне оборотня и не испугался…. Возможно, мы зашли сюда не зря. Только барда придётся спровадить сразу после того, как он получит свою награду. Не похоже, что он может рассказать что-то интересное. А спор между тем продолжался. И становился всё ожесточённей.

Я подозвала прислужника и попросила доставить пива. Лучшего. Две кружки. И когда он вернулся, просто расплатилась и пододвинула напиток к спорщикам. Жан появился через минуту, и застал уже абсолютно мирную картину. Дан громогласно вещал что-то о своём божественном даре и великом призвании… или всемирном признании… Фет кивал в паузах, всё остальное время посвящая смакованию пива. Я постукивала пальцами по столу и разглядывала посетителей. Тут их, в отличие от первого зала, набитого под завязку, было немного. Все сидели за столиками, в зале было довольно тихо, если не считать музыкантов на невысоком помосте в углу, старательно завывающих какую-то якобы старинную якобы балладу. На самом деле они безбожно уродовали и так мертворождённую песню.

Дан был занят… какое-то время… и только поэтому не реагировал на это издевательство. Но пиво закончилось даже раньше, чем я предполагала. И барда больше ничто не останавливало. Он вытер губы, нахмурился… и решительно рванулся к «музыкантам» с яростным воплем.

— Вы что творите, гады зелёные?!? Разве же это музыка?!? Кто вам вообще инструмент позволил в руки взять???

— Началось… — устало вздохнул Жан, жестом отметая предложение кого-то квадратного вышвырнуть барда за дверь.

— И часто он буйствует? — с любопытством спросила я, разглядывая поднос, который хозяин трактира сгрузил на стол. Большие кружки, истекающие пеной… с этим всё понятно. А вот бокал с чем-то полупрозрачным кремово-золотистого цвета, да ещё и пахнущим мёдом….

— Редко… но метко. — Усмехнулся Жан. — Честно говоря, я редко вмешиваюсь.

— Почему? — удивился Фет.

— Да он прав, в общем-то. Эти вопли мало похожи на музыку.

— Тогда почему Дан сам не поёт вместо этих музыкантов?

— Что ты, это ниже его достоинства, выступать в каком-то месте постоянно. Он предпочитает участь бродячего музыканта. И время от времени забредает сюда.

— И нарывается на очередные неприятности. — Подсказал вор. Мне почудилось, что в его голосе промелькнула явственная симпатия к неуживчивому барду. Хм… ещё бы.

Дан успел отобрать у одного из музыкантов гитару и сейчас старался её настроить. Никто особо и не сопротивлялся. Музыканты злобно шипели что-то себе под нос, но этим и ограничивались. Потому что зал, отмечавший их практически каждое выступление щедрым потоком объедков, сейчас заинтересованно стих. К тому же, Жан имел обыкновение платить всем выступавшим независимо от того, сколько времени длилось выступление. (Вот только откровенных слабаков второй раз не приглашали, не только в «Болото», но и в большинство других трактиров, всецело доверявших вкусу умного полуорка. Но им об этом до времени знать не полагалось).

— Не без этого. — Пожал плечами Жан. — Он сейчас будет петь, советую послушать.

— Да? Есть у нас один знакомый певец… — начал, было, Фет, но первые же аккорды заставили его замолчать.

— Твой путь — во тьме. И ты один — не веришь и не ждёшь.

Твой путь — во тьме. И до седин ты вряд ли доживёшь.

Горит закат. Не за стеной, -

тебе ль бояться тьмы —

Горит закат. Над головой один лишь мир — и ты.

Закат-рассвет. Ты видишь сам,

дорогу среди скал.

Ты веришь этим небесам,

которые создал?

Ты веришь в множество богов,

создатель без лица?

Смеешься, дескать, я готов за ними — до конца.

Но вот окончен долгий путь,

и ты застыл навек.

И не шагнуть и не вздохнуть,

покамест человек

Не отопрёт твою тюрьму — темницу без дверей,

пока однажды под грозу,

тот вой и стон зверей не выберет твою стезю наперекор судьбе,

тот, кто когда-то был рождён в бушующем огне.

И только звёздам ведом тот,

способный быть собой,

кто всю вселенную пройдёт в погоне за мечтой…

— Он пел про Люта? — изумлённо вопросил Фет.

Я скорчила недовольную гримасу.

— Ты испортил мне всё удовольствие.

— Я не мешал тебе слушать песню.

Я отмахнулась и постучала по столу, отметив, что Жан успел незаметно уйти. Подошёл прислужник. Хитро улыбнулся.

— Заказ? Пива барду?