Для настоящего парня водить за руку малолетнюю сестру — издевательство и сущее наказание. Мальчишки задразнят до кровавой обиды: Нянька — вытри-сопли. Но Арчену плевать, словно не его дразнят. Он не нянька, он старший брат. Придёт время они с Лурой всем покажут, кому за руку ходить, а кому сопли вытирать.
Впрочем, сколько бы Арчен губу не выпячивал, всерьёз его никто не принимает. Гордая пара и семьи нормальной не имеет. Своего дома у них нет, а без собственного дома тебе и на день не позволят остаться в селении. Арчен и Лура, вместе с матерью ютятся в смешной развалине, не то сараюшке, не то шалаше. Формально это дом, а по сути — не пойми что. Если никто в семье не сумел построить своего дома, людьми такие обыватели не считаются и места в селении для них не предусмотрено.
Убогую семью из селения не изгнали, по миру они не ходили, питались своим, хотя, что это за своё, никто и не гадал. Арчен был одет в ветхую рванину, а Лура наряжена куколкой, словно девочка из хорошей семьи. Значит, мать старается, а за это можно простить многое.
Мальчишки за домами играли в палку. Игра не особо одобряемая, поскольку идёт на деньги. В землю не слишком глубоко вбивается палка, отмеряется договорённое число шагов, после чего каждый игрок, поставив на кон один шлёндер, получает право кинуть в палку камнем. Кто сумеет палку сбить, забирает весь кон. Расстояние не маленькое и камни разные, выбирай любой. Схватишь булыжник, так поди, не докинешь, а возьмёшь малую галечку, то она палку не собьёт, даже если повезёт точно попасть.
— Эй, убогие! — крикнул кто-то из игроков. — А слабО камень метнуть?
Арчен глянул с презрением и ничего не ответил.
— Да у него и денег нет! — не унимался обидчик.
Арчен отпустил руку сестры, добыл из кармана медный шлёндер, кинул его на кон, не глядя, поднял увесистый камень и, не тратя времени на прицеливание, метнул камень в цель. Раздался сухой треск, сшибленная палка отлетела в сторону. Арчен, по-прежнему молча, сгрёб с кона пригоршню медяков.
— Это нечестно! — крикнул один из парней. — Мы, вон сколько деньжищ накидали, а он пришёл и забрал!
— Сами предложили, — хмуро ответил Арчен.
— Вот что, — веско объявил Никол, сын лавочника, верховодивший в компании. — Ты должен кинуть ещё раз, доказать, что это было не случайно.
— Да пожалуйста… — Арчен смотрел в сторону, словно происходящее его не касалось. Лура, уцепилась брату за штанину и тоже была совершенно спокойна.
Хотич, парень из бедной семьи, бывший в услужении у всей компании, поднял палку и принялся забивать её в прежнее гнездо большим камнем.
— Вообще-то рукой полагается, — заметил Арчен.
— Ничего, так верней будет, — ответил Никол. Говорил уверенно, зная, что никто возражать не осмелится.
Наконец решили, что палка установлена, как надо. Хотич вбил её в почву на три ладони. Дальше палка просто не пошла, очевидно упёрлась в какое-то препятствие.
— Сбивай, — скомандовал Никол.
Арчен криво усмехнулся, оглядел каменную россыпь, возле которой устраивалась игра в палку, выбрал чёрный желвак, размером с голову. Никому из парней не удалось бы докинуть этакую тяжесть от черты до вбитой палки. Арчен отошёл ещё на пару шагов, чтобы дать место для разгона, пристроил валунок на ладони правой руки, крутанулся в прыжке и толкнул камень не просто рукой, а изогнутым словно пружина телом. Камень тяжко рухнул у основания палки и переломил её, так что верхняя часть отлетела в сторону.
— Не выбил, не выбил! — закричал Хотич.
— Что не выбил? Вон палка валяется, на три шага отлетела.
— А это что?
— Я почём знаю, что ты там закопал. Ты бы ещё с головой зарылся, совсем хорошо было бы.
— Бросок сомнительный, — постановил Никол. — Надо перекидывать.
— Некогда мне. Нас мать в лавку послала. А вы тем временем новую палку найдите, и чтобы в землю её всаживать руками, а не булыганами заколачивать.
Арчен поднял с кона свой медяк взял за руку сестру и пошёл прочь.
— Так он на материны деньги играл! — Хотич все не мог успокоиться.
— Врёт небось. У матери и подавно денег нет. Да и что ей покупать в лавке?
— Нас мама послала белую ртуть купить! — выкрикнула Лура. — И денежки у неё есть!
Вот этого говорить не стоило. Белая ртуть не такая вещь, чтобы ей хвастать. В невесомых количествах она хороша сводить бородавки и выжигать дикое мясо. Говорят, с её помощью можно выводить клопов и тараканов. Вообще в селении такой заразы не водилось, какие клопы и тараканы в самопоставленном доме? Но порой случается, что поставил хозяин дом, с виду отличный, всем на загляденье, а на кухне тараканы кишат, в горницах клопы ползают. Тут без белой ртути никуда. Но какие клопы в шалаше у Муравы — матери Арчена и Луры? Значит, дело в другом.
Чаще всего белую ртуть используют для чёрного колдовства, когда хотят навести на человека порчу, а то и вовсе согнать в могилу. Потому и не принято хвастать, что есть такое снадобье в доме. По совести говоря, следовало бы Лурке по губам дать, чтобы не болтала лишнего, но Арчен и глазом не повёл. Шёл себе, как так и надо.
— Брешет он всё, — сказал Никол. — Уж я-то знаю, его мамаша в лавке у моего отца никогда не бывала. Нечего ей покупать, тем более — белую ртуть.
